Переписанные сказки

Не, ну а что? Что утром схватила, то и одела. Я – не сестренки, наряжаться не люблю, а потому штаны (да, знаю, что это не принято, зато удобно) и рубашку.

– Амаль, отстань! – скривилась я. – Мне удобно так, да и смысл в платье прятаться?

– Но штаны? Синди, это же вульгарно! – обиженно воскликнула рыжуля.

Ивонна в это время, кажется, досыпала, облокотившись на руку.

– Милая моя сестрица, меня здесь, кроме вас, никто не видит. А в город я платье надену, так что не боись, не посрамлю вашу честь.

– Да причем тут наша честь! – всплеснула руками Амалия, толкнув сестру, разбудив ее. – Ты же девочка!

О нет! Только не это! Амалия уже завелась, а я привычно выключила слух, периодически мрачно кивая головой. Это была ее любимая тема. Я же девочка! А значит мне не стоит лазить по деревьям, взрослая уже, неуместно. Нельзя носить штаны, кроме как костюм для верховой езды, иначе это уже вульгарность, ибо привлекает внимание мужчин к ногам. Кстати, запрета на ношение брюк в общественных местах у нас в королевстве нет. А еще мне не стоит громко зевать, повышать голос, сутулиться и есть руками. Да, даже тосты.

В общем, зря я подариле сестрице книжку по этикету пару лет назад. Вообще это было пособие “Как стать принцессой”, и я даже не открывала ее, понадеявшись, что это либо любовный роман, либо глупые советы по охмурению мужчин. Увы. Это оказалась книга по этикету. От чего страдаем все мы. И если Ивонна, в принципе, соблюдает основные постулаты, а матушка вечно занята со своими бумагами, землями и бизнесом, то на растерзание милой сестренке остаюсь только я. Благодарный и молчаливый слушатель. Уж что-то, а слушать и пропускать мимо ушей я умею хорошо. Полезный навык.

– Девочки, что за шум? – мачеха спустилась к завтраку, отчаянно скрывая следы усталости. Плохо.

– Матушка Тримейн, вы опять до ночи разбирали отчеты? – строго спросила я. – Доктор запретил вам перетруждаться!

– Ох, Синди, – вздохнула женщина. – Я благодарна тебе, что ты заботишься о нас, но у нас осталось слишком мало земель, чтобы потерять еще и их. Бизнес требует…

– Полной отдачи, да. – перебила я ее. – Но что будет с нами, если вы сляжете с болезнью? Я не умею вести дела, девочки тоже.

– Да. – мачеха нахмурилась, задумчиво отпивая кофе. – Значит надо что-то решать. – неожиданно сделала она странный вывод.

Нет, в принципе, да, надо что-то решать. На мой взгляд, нужно просто взяться нас учить. Передать знания о том, как вести дела, следить за землями, внимательно читать отчеты, писать указания по развитию. Надо. Но матушка Тримейн сделала вдруг совершенно удивительный вывод, чем и огорошила нас всех:

– Замуж вас надо. – она обвела нас взглядом и кивнула сама себе. – Точно. Всех троих.

– Матушка, вы чего? – даже Ивонна проснулась от удивления. – За кого нас замуж то? Зачем?

– Вам всем есть семнадцать. После двадцати уже не котируетесь. Надо сейчас. А всем, чтобы уж наверняка. Значит, едем на бал!

– Какой бал? – оторопела я. – Матушка, неужели вы имеете в виду…?

– Да. – кивнула она. – Девочки, у вас есть неделя. Денег дам – купите наряды, подучите танцы и этикет. А в следующие выходные мы едем на королевский бал невест.

Серьезно?

Кажется, не обрадовалась даже наша маленькая светская львица Амалия. Ивонна вообще подвисла – она книги любила больше, чем людей, я же вообще была в ужасе. Замуж? Только не я! Я же совершенно не способна к замужеству! Я не рождена быть женой! Да я готова научиться вести бизнес, считать бухгалтерию, я не знаю, да хоть торты готовить и продавать! Только не замуж!

Впервые за последние пять лет мне захотелось расплакаться. В последний раз это было на похоронах отца, когда я осознала, в какую ж… плохую ситуацию он нас загнал и бросил. И вот опять.

– Девочки. – я переглянулась с кислыми мордашками сестер. – Нам нужна Фея.

Фея была нашей крестной. Да, в отличие от известной вам сказки, крестной она была всем нам троим. Понятное дело, что она просто взяла нас под опеку, и лучше было бы обозвать ее няней, но вот какое дело – она реально Фея! А Фее быть какой-то там простой няней не к лицу. Вообще она была хорошая. Поэтому матушка никогда не узнает, кто на самом деле разбил ее любимое зеркало. И почему тошнило наших куриц. И как у нее выпали из памяти целых два дня.