Переписать сценарий (СИ)

Зубатов презрительно хмыкнул. Он ещё в Сеуле «срисовал» этих незадачливых филёров, однако не придал им никакого значения, приняв за тайную охрану великокняжеской особы, организованную местной русской миссией. Судя по удивленному выражению лица князя, ни о чем подобном тот даже не подозревал. Теперь Зубатов уже забеспокоился не на шутку, чего не скажешь о Джонни, которого эта ситуация никак не пугала, а похоже, только забавляла.

— Из гостиницы направо и потом сразу еще раз направо — во двор, далее — только прямо, никуда не сворачивая, там встретят. Только прибавьте, пожалуйста, шаг, а то вас случайно заденет….

Чем их может задеть, князь даже не уточнил и после того, как они с Зубатовым резво преодолели полсотни шагов, сзади из переулка донеслись негромкие хлопки, громкие вопли и выразительные фразы по-корейски, очевидно, выражающие крайнюю степень недовольства.

— Ваше Высочество, Александр Михайлович, сюда! — в глухом заборе неожиданно «нарисовался» дверной проём, оттуда высунулась копна ядовито-фиолетовых волос, венчающая пронзительно чёрные глаза, изящно разлетающиеся кверху изогнутые брови, маленький аккуратный носик.

Неожиданно услышав в закоулках Чемульпо родную речь от ошеломляюще выглядевшей носительницы русского языка, заинтригованный Великий князь резко притормозил, после чего был довольно бесцеремонно схвачен этой особой за руку и буквально затащен в маленькое, огороженное со всех сторон пространство, служившее, видимо, задним двориком для ресторации, судя по лёгким, ажурным, белым столикам под зелёными французскими «маркизами».

Следом за князем в дворик вбежал Джонни, буквально втолкнув впереди себя растерявшегося Зубатова и захлопнув за собой калитку, задвинул засов.

— Ну, и как чувствует себя фан-клуб Его Высочества? — уже на английском спросило у Джонни «фиолетовое чудо», отпустив, наконец, княжеский рукав.

— Публика неистовствовала, — расплылся в улыбке Джонни, — пришлось разгонять этот несанкционированный митинг с помощью слезоточивого газа …

— Прошу прощения за созданные неудобства, господа, — перейдя на русский, обратилась фиолетовая фея к гостям, — но вас так плотно опекали, что мы были вынуждены предпринять некоторые меры по обеспечению вашей и своей безопасности. Зато здесь нам сегодня никто не помешает — ресторан с утра не открывался. Интересующий вас человек будет с минуты на минуту. А вот, кстати, и он…

***

Как же всё-таки фотография меняет человека! Двухмерное изображение, каким бы качественным оно не было, не в силах передать, даже в малой степени, истинный образ личности, которая попадает в фотообъектив. Сколько раз Сценарист видел фотографии Великого князя Александра Михайловича Романова и великого политического сыщика Сергея Васильевича Зубатова! Но если бы, он случайно, встретил на улице оригиналы — запросто прошел бы мимо. Однако, здесь была не улица, и личность князя сомнения не вызывала. Итак, время “Ч” наступило! Нужно с чего-то начинать…. И, мысленно попросив прощения у Марка Захарова и Григория Горина, Сценарист вышел из тени маркиз, и произнес, старательно подражая Олегу Янковскому:

— Здравствуйте, Ваше высочество! Прошу прощения, что заставил Вас ждать, меня задержал Ньютон. Умнейший человек. Я непременно Вас с ним познакомлю…

Князь недоверчиво смерил взглядом новоявленного персонажа. В его понимании жулики, мошенники, авантюристы и прочие «маги и волшебники» должны были выглядеть совсем по-другому, хотя рассказывать просто обязаны нечто подобное. Сценарист перехватил его взгляд и улыбнулся:

— Это была шутка. Не ждите здесь магии, колдовства и прочей чертовщины. Я не собираюсь удивлять Вас чем-то подобным. Моя задача — познакомить Вас с записками человека, которого Вы хорошо знаете, и которому, надеюсь, доверяете.

И Сценарист широким жестом распахнул дверь в прохладное уютное помещение кофейни “Starbucks”, где уже был накрыт столик, установлена аппаратура для презентаций.

— Ну, и кто этот человек? — поджав губы, раздражённо спросил князь, переступая порог зала и заложив руки со снятыми перчатками за спину. Его уже выводила из себя эта история, всё более напоминающая розыгрыш.

— Вы его сию минуту увидите, — кивнул сценарист, и нажал на пульт управления проектором. На белой стене, заменявшей экран, князь увидел картинку, на которой был… он сам, только весьма и весьма постаревший, похудевший и поседевший. Вот он сидит за письменным столом, теребит мочку уха, вот откинулся в кресле на фоне фикуса, среди толпы каких-то незнакомых людей, на диване с газетой «The Saturday Evening Post», а потом пошли кадры синематографа, где он спускается по лестнице какого-то здания и смотрит прямо в объектив кинокамеры…

Сценарист, внимательно следивший всё это время за князем, остановил показ и тихо скомандовал:

— Симона! Стул, нашатырь, воды…

— Не надо… проглотив комок, прошептал князь. — Кто вы?

— Не хотелось бы, обсуждать этот вопрос преждевременно — вздохнул Сценарист, — Ваше Высочество, оставим наши весьма скромные персоны, — не в них дело. Вижу, Вы узнали себя. Тогда разрешите вручить Вам вот это.