Переписать сценарий (СИ)

Император, кивая в такт словам Ламсдорфа, подошёл к великому князю, заложил руки за спину и насмешливо глядя ему в глаза, повторил, чеканя каждое слово: “абсолютной и дремучей некомпетентности”… Уважаемый дядюшка, это случайно не про Вас?…

Если бы Николай II хотя бы примерно представлял, какие тектонические сдвиги могут вызвать его слова, какие тайные пружины он нажимает, просто шутливо общаясь с собственными родственниками, он бы принял обет молчания или говорил бы как можно меньше и исключительно по делу. Но последний российский император был счастливо избавлен от такого дара, как проницательность и политическое предвидение, да и вообще от всех тех способностей, которые отличают государственного деятеля от политического профана…

Отец Николая Второго, император Александр Третий отметил в своём дневнике 1892-го года, когда наследнику было уже 24 года: «Он совсем мальчик, у него совсем детские суждения». “Сущее дитя” таковым оставался и в статусе цесаревича, и в статусе самодержца, отца семейства, позволяя себе выходки, которые допустимы для подростка, но крайне нежелательны для монарха.

Сейчас он просто дал выход комплексам, и не упустил возможность вставить шпильку своему дядюшке, которого он не любил, и втайне побаивался. Все неудачи этой “маленькой победоносной войны” с Японией, сыпавшиеся на монарха, как из рога изобилия, настоятельно требовали найти “козла отпущения”, и вдруг, так удачно с этой газетой открылся дядюшка… Не грех было не съязвить, и сбросить с души, таким образом, груз личной ответственности за происходящее.

Совсем из другого теста был генерал-адмирал, Великий князь Алексей Александрович, чьим девизом был простой и незамысловатый лозунг: «В жизни надо все испытать» — имелось ввиду не испытания, а удовольствия.

Если бы Великий князь был вынужден провести вдали от Парижа хотя бы год, он бы немедленно подал в отставку, что, безусловно, сыграло бы положительную роль для русского флота, где он числился генерал-адмиралом. Его руководство русским флотом сводилось к тому, что раз в неделю подчинённые ему адмиралы приходили к нему обедать, а поскольку его повар был мастером своего дела, и коньяк в доме всегда был высшего класса, адмиралы не жаловались.

Но отказаться от службы, к которой Великий князь Алексей не питал ни малейшего интереса, означало отказаться от многого. В частности, от «откатов», которые делали в пользу генерал-адмирала разные приятные люди, носящие погоны иностранных государств, получающие награды этих государств за то, что генерал-адмирал русского флота делает то, что этим государствам нравится, или наоборот, не делает то, что этим государствам не хотелось бы.

В частности, исключительно благодаря сердечной дружбе Великого князя Алексея со своими щедрыми западными партнёрами, инвестиции, которые должны были пойти на строительство и вооружение крепости Порт-Артур, оказались закопанными в прибалтийские пески Либавы, находящейся в другом конце империи, а броненосцы и крейсера материализовались в бриллианты великокняжеских фавориток, являющихся по совместительству британскими осведомителями.

"Светский человек с головы до ног, Beau Brummell и бонвиван, которого баловали женщины, Алексей Александрович много путешествовал. Одна мысль о возможности провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку. Но он состоял на государственной службе и занимал, как это ни странно, должность генерал-адмирала Российского Императорского флота. Трудно было себе представить более скромные познания по морским делам, чем у этого адмирала могущественной державы.