Переписчики истории. Мифы о Катыни

Только взглянув на изделие фирмы «Пихоя», они обнаружили 5 доказательств того, что эти «документы» сфабрикованы. Пришлось лжецам ретироваться и кое-что прятать, но закопать все «доказательства» они не смогли, так как по глупости раструбили о них во всем мире, а часть копий передали полякам.

Как говорится, документы можно подделать, но невозможно извратить и переделать причинно-следственную канву происшедшего. Даже боги, как говорит римская пословица, не могут бывшее сделать не бывшим. Вот уж поистине — умный на суд не ходит, а дурень с суда не сходит.

Глава 15 «Доказательства» вины СССР, собранные следователями главной военной прокуратуры

Ложный патриотизм создает почву для самых отвратительных преступлений.

Анатолий Безуглов

Для объективности исследования этой темы мне хочется привести большую часть текста заключения экспертов Главной военной прокуратуры из уголовного дела № 159, т.119, л.1-247, подлинник которого в 1994 году был опубликован в Варшаве. Создавалось впечатление, что чуть ли не ежедневные наработки следователей ГВП сразу же отсылались по явному указанию сверху «друзьям» в Польшу.

Но вернемся к тексту «заключения», написанному следователями ГВП на основании фальшивых документов. Читатель их тоже должен знать.

В этом «гладком» заключении говорилось, что с самого начала проводилась тщательная селекция контингента специальных лагерей, предполагавшая дифференцированный подход к их будущему. Все, что здесь изложено — это «наработка» ангажированных властью следователей Главной военной прокуратуры. Катынскую проблему они представили так, как этого хотели поляки. Для объективности послушаем их разглагольствования.

«…По представлению Л.П. Берии и Л.З. Мехлиса 2 октября 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «О военнопленных», которое предписывало сосредоточить офицерский состав, крупных военных и государственных чиновников в Старобельском лагере Ворошиловградской области, а служащих аппарата управления — полицейских, жандармов, тюремщиков, а также разведчиков и контрразведчиков — в Осташковском лагере Калининской области. Рядовые и младший командный состав с отошедшей к Германии части Польши концентрировались для обмена военнопленными с немцами в Козельском и Путивльском лагерях, около 25 тыс. оставалось для строительства дороги Новгород-Волынский — Львов до декабря 1939 года. Солдат, призванных с территории Западной Белоруссии и Западной Украины, предписывалось отпустить по домам.

Л.П. Берия конкретизировал поставленные перед Осташковским и Старобельским лагерями задачи в своих приказах начальнику УНКВД по Калининской области Д.С. Токареву и начальнику Осташковского лагеря П.Ф. Борисовцу № 4445/6 от 3 октября 1939 года (т.8. Л.д. 119–120) и начальнику Ворошиловградского УНКВД и Старобельского лагеря А.Г. Бережкову — № 4446 от 3 октября 1939 года (т.20.Л.д. 42–43), подчеркнув особую важность изоляции офицеров, полицейских и других выделенных в спецлагеря категорий военнопленных. Директива Л.П. Берии от 8 октября 1939 года гласила, что эти лица не подлежат освобождению ни при каких обстоятельствах. Это противоречило Приложению к Гаагской конвенции, предписывающей освобождать военнопленных после окончания военных действий.

Директива детализировала функции особого отделения лагеря — «оперативно-чекистское обслуживание». Начальники особых отделений лагерей подчинялись начальникам особых отделов соответствующих военных округов, наркомам внутренних дел союзных республик и начальникам управлений НКВД. В задачи особых отделений входили создание агентурно-осведомительной сети для выявления «контрреволюционных формирований и настроений», аресты военнопленных (с санкции начальника особого отдела и военного прокурора соответствующего округа), с последующим ведением следствия по делам «контрреволюционных групп и одиночек — шпионов и диверсантов, террористов и заговорщиков» особыми отделами.