Перепиши меня начисто

За всеми этими мыслями невольно вспомнилось и мое «личное пространство». Меня снова передернуло, а любопытство к организации быта исчезло. Я вернулась к себе и принялась усиленно ждать Тоя, с которым мне придется сосуществовать. Однако он не являлся. Сходила на обед, а затем и на ужин, вернулась – а его нет! Быть может, мистер Кинред передумал, а я сама над собой рассмеялась: почти весь день прождала, вместо того чтобы почитать или посмотреть фильмы, которые круглосуточно показывают в видеозале. Не пришел он и на следующий день, и через день. И меня вообще никак не трогали, что уж совсем расслабило.

И, как со мной часто случается, когда я окончательно успокоилась и прекратила ждать, поздно вечером третьего дня в дверь тихо постучали. Спала я в одних трусиках, никакой дополнительной «домашней» одежды не выдавалось. Потому быстро проснулась и начала натягивать комбинезон.

– Войдите, – ответила, еще не застегнув все магнитные замки.

Я знала, что это Той. У начальства вообще нет привычки стучать и дожидаться ответа, с сотрудниками я познакомиться не успела – или хотя бы не успела познакомиться с ними в той степени, когда ко мне могут завалиться так поздно. ИИ вошел, как-то совсем неловко улыбаясь и не глядя на меня. Бросил стопку постельного белья и полотенец на стул возле двери.

– Все-таки решили довести дело до конца… – не удержалась я. – Не буду врать, что рада.

– Ината, – он говорил, изображая интерес к обстановке, которая вряд ли могла его чем-то удивить. – Я не буду просить извинения за вторжение. Хотя бы потому, что в этом решении участия не принимал. Пожалуйста, не переноси мнение о нашем шефе на меня.

– Я не переношу, Той. Точнее, пытаюсь, – я замешкалась. – Но я думала, что ты переедешь… с мебелью.

Он улыбнулся, сразу поняв намек – пустых шкафов-то в комнате предостаточно:

– О кровати не распорядились. Вероятно, сэр решил, что мы и на одной уместимся. Но я буду спать на полу, не волнуйся. Представляю, как невинной девушке некомфортно было бы рядом с мужчиной. Или я для тебя не мужчина?

– Прости, – непонятно за что извинилась я. Наверное, это и был исчерпывающий ответ на его вопрос. Он не мужчина – он совершенство, но бездушное и неживое. Чтобы сгладить неловкую паузу осознанно переключилась на другой вопрос: – Так ты умеешь спать? Я не обижаю тебя своим любопытством?

Он рассмеялся тихо, бархатно.

– Не сплю. Перезагружаюсь. Но внешне это выглядит как сон. Ладно, Ината, ты можешь раздеваться и укладываться спать, а я…

– Раздеваться? – я вновь напряглась.

– Ты собираешься теперь спать в комбинезоне? И зачем твое стеснение, если я уже видел тебя голой, а ты меня? И особенно при том условии, что я не мужчина, а что-то наподобие тех устройств, что моют окна на верхних этажах.

Казалось, он иронизирует, но я и в этом не была уверена. Решила, что он так скрывает настоящую обиду на мое отношение, потому и заставила себя произнести:

– Это не совсем так…

– Не ври. Нам жить бок о бок каждый день, так хотя бы давай не будем друг другу врать. Я считываю все физиологические реакции тела – ты не видела во мне мужчину, когда я тебя целовал и ласкал. Уж тем более не видишь сейчас. И ты имеешь на это право. Потому раздевайся и живи так, как жила до моего появления здесь. Ведь ты бы не стеснялась перед устройством для мытья окон? – он прервал мое возражение легким жестом. – Все, Ината, уже поздно. Спи, а я в душ и попытаюсь тебе не мешать – сегодня и всегда.

На меня нахлынула новая волна интереса:

– Ты принимаешь душ?!

Его смех мелодичный, мягкий, искренний. Совершенный. Теперь стало понятно, чем он принципиально отличается от человека, – люди настолько идеальными не бывают.

– Я еще и потею, Ината. И в туалет хожу, моя пищеварительная система устроена по аналогу человеческой. Надеюсь, это не станет препятствием для нашей дружбы?

Ответа он не дождался, ушел в душевой отсек. А я улеглась на кровать в комбинезоне. Полежала минут пять, анализируя свои эмоции, затем встала и разделась. Я действительно не стеснялась Тоя. Он говорит, смеется, шутит, но я ведь знала, что все это прописано в нем Кинредом. Той сказал о дружбе, но и дружба с ним невозможна. Даже возобновить отношения с Майей и Ником кажется более естественной задачей: те хотя бы ненавидят по-честному, от всей души. Маленькие девочки иногда разговаривают с куклами, а те, если имеют встроенные программы, маленьким девочкам отвечают. Но у меня не было кукол в детстве, потому и не создалось привычки говорить с предметами. Рано или поздно он собьет меня с мысли этой человеческой естественностью, и я забуду о том, что он робот. Лучше поздно, ведь именно этой неизбежности мистер Кинред и ждет.

Утром я застала Тоя устроившим себе лежанку на полу. Он лежал на спине с закрытыми глазами, и я не имела представления, бодрствует он или все еще «перезагружается». Мысленно посоветовала себе не быть грубой с ним, но и не выпускать из головы, что он просто машина. Приняла душ и причесала волосы, не особенно заботясь о шуме. Той спросил, не открывая глаз:

– Ты собираешься на завтрак?