Перепиши меня начисто

Я промолчала. Или у меня больше не было возможности ничего сказать. Член подался вперед, заскользил по языку туда и обратно, еще сильнее набухая и наливаясь прожилками вен. Кинред не спешил, не наращивал ритм, но тихо постанывал, будто испытывал такое удовольствие, которое не мог сдержать. Мое же возбуждение постепенно отпускало и вынуждало думать о том, что он сейчас с моим ртом делает. Насколько это пошло, противно и неприлично. Однако самому мужчине такая ласка явно нравилась, он буквально сходил с ума, выдавая стоны все громче, иногда с отчетливыми рыками. В очередной раз не стерпел и толкнулся резче, дальше, достигнув почти самого горла. Я закашлялась от неприятного ощущения. Член тут же покинул мой рот, а перед лицом появились карие глаза, которые в данный момент не выглядели холодными. Сам Кинред тяжело дышал, наклоняясь к моим губам.

– Ината… в другой раз попробуем снова. Слишком рано для тебя… да и для меня тоже, чего скрывать: не хватает сил сдержаться.

И, не пояснив толком смысл сказанного, поцеловал – глубоко, страстно и расслабляюще. Через некоторое время я вспомнила о желании, оно разгорелось, не успев окончательно потухнуть, и теперь накатывало мощнее. Кинред будто уловил его и внезапно отстранился. Долго смотрел на мое лицо, будто был очень доволен каким-то только ему понятным зрелищем, и продолжал почти рефлекторно водить по мне рукой, касаться то груди, то внутренней стороны бедра.

Мужчина перевернул меня на бок, переместился за спину. Приподнял мою ногу и резко вошел сзади. Если бы не парализация, я бы выгнулась дугой, но ошейник и этого не позволил – и именно оттого меня пронзило удовольствием слишком остро. Я протяжно простонала и с силой закусила нижнюю губу. Мужчина же, так и не меняя позу, начал вколачиваться, невыносимо тесно, упруго. Мое тело, не управляемое мозгом, подстраивалось под его движения как пластилин: я не могла ни отстраниться, ни напрячься, ни расслабиться, ни даже немного изменить угол, потому принимала член так, как он направлялся. Ощущения были не болезненными, но воспринимались почти болью от тесноты и слишком сильного проникновения. Они заставляли буквально скулить, а на глаза находил туман. Я отважилась просить, хотя и сама не знала, о чем конкретно: чтобы он дал мне хоть пару секунд привыкнуть к этой почти болезненной тесноте или чтобы вовсе остановился.

– Сэр… – я даже эти буквы выдавила с трудом, захлебываясь собственными стонами.

– Меня зовут Даррен, – он тоже говорил совсем не так равнодушно, как обычно. Будто бы и ему не хватало воздуха.

– Даррен, – послушно повторила я, – не… не надо так…

Он даже темпа не сбавил, а после следующего толчка ответил – не мне:

– Модель три-двенадцать сто восемнадцатой волны охранного и контрольного оборудования, отмена парализации.

Меня будто дернуло – все тело содрогнулось. Я и не понимала до этого момента, в каком немыслимом напряжении пребывали все мои мышцы, и вдруг они оказались под моим контролем – расправляясь и сжимаясь одновременно. Я закусила до боли ладонь, чтобы хоть немного прийти в себя, но возбуждение резко метнулось вверх, как будто до сих пор его и не было. Взвыв от этого ошеломляющего удовольствия, я все же попыталась его ослабить – потому подалась вперед, вырываясь. Член выскользнул из меня, и я повернулась на спину, даже на такой короткий маневр у меня ушли все силы. Посмотрела на мужчину, на его приоткрытый рот, потянулась к нему сама. Кинред понял, чего хочу, и смял мои губы своими, одновременно перемещаясь на меня сверху и входя снова. Он трахал меня жестко, но и целовал почти так же. Мне подобного хватило на несколько секунд. Этот оргазм сильно отличался от того, что я уже испытывала. Он оказался раздирающе многослойным, настолько сложным для ума, что ум сдался и отключился полностью.

Кинред уловил мои судороги, но после этого резко приподнялся и завис надо мной, проходясь по члену ладонью – яростно, быстро. Он кончал почти с тем же неконтролируемым стоном, что недавно я, семя плеснуло мне на грудь, попало на плечо и шею. Но мне было плевать, в тот момент мне это даже понравилось какой-то особенной развратностью. Кинред рухнул на спину рядом со мной, тяжело дыша. Заговорил он только через несколько минут:

– Надо в ванной установить такой же датчик, чтобы наполнялась по голосовой команде.

Я смогла ответить еще через пару минут:

– Намекаете, что мне не помешало бы помыться?

– Нам. Составлю тебе компанию. Кажется, я из нас единственный, кто имеет шанс не отрубиться в теплой воде.

– Это точно не я, – признала искренне. – Но будь в вас мизерная часть ДНК человека, то сейчас вы бы уже оставили меня в покое. Да хотя бы из жалости. Я не хочу идти в душ в вашей компании.

Он уже со смехом садился – надо же, и откуда силы взялись? Потянул меня вверх, поднимая и тут же перехватывая на руки. Я и не удивилась, расслышав:

– Модель три-двенадцать сто восемнадцатой волны охранного и контрольного оборудования, частичная парализация объекта.

– А-а, – протянула я, – ну, разумеется. Почему я постоянно забываю о вашем спорном характере, сэр?