Переписка

Я получил из Дерпта письмо от Лисицына, который имеет желание завести там "русскую газету в примирительном духе" и говорит, что Вы это будто одобряете, а что "средств" (денежных) у него нет. При этом он высказывает много "прекраснодушия" и очень мало основательности. Последнее доходит до того, что он убедился в том, что "время острой вражды к немцам прошло и наступила пора мирной, совместной работы" и т.п. Я же ничего этого не вижу и не разделяю убеждения в пользе основания газет "без средств". Газеты должны иметь "средства", иначе они только изнурят издателей и станут конфузить правое дело, за которое хотят заступаться. Я достаточно знаю издательское дело и думаю, что довольно верно ощущаю так называемые "общественные веяния". Никакой газеты с задачею усмирять расходившийся национальный задор теперь издавать нельзя, особенно в провинциальном городе и под цензурою. Не только Вам, но и мне в этой газете делать будет нечего, и расчеты Лисицына на нас - совершенно напрасны. Вам там и слова сказать не дадут. А потому я признал за наилучшее ответить Лисицыну откровенно и искренно в тоне противуположном его желаниям, и думаю, что я поступил как следовало и что Вы меня за это не осудите. По-моему, нам (или, по крайней мере мне) гораздо лучше "измигульничать" где попало и продираться как-нибудь "под белым ангела крылом" Фета и иже с ними. Лучше "вести свою линию" по-кукушечьи, кладя яйца в чужие гнезда, чем наводить тень и разорение на людей, которые рвутся к делу, а вести его не могут. Неминуемое падение таких изданий часто с неоплаченными долгами - только роняет репутацию очень честных, но недостаточно предусмотрительных затейников. Аксаковы заводили свои "Руси" и "Дни" не так, а с "заручками", ибо "сынове мира мудрейши сынов света суть в роде своем". Словом: я против затеи Лисицына и думаю, что это нужно прежде всего для него самого, если он человек искренний и чистый в духе своем. Газета - дело заботное и хлопотное, а "без средств" - даже мучительное и опасное... Начнешь ее "во имя блага общего", а потом вдруг придет к тому, что "удержишь у себя мзду наемничу" и станешь "подлец своей жизни". И не дивитеся сему. Это иначе и быть не может, и потому лучше человека воздержать от такого намерения, чем поддержать его обещанием помощи, которой ни Вы, ни я подать ему не будем в состоянии. Читаете ли, как часто у нас о Вас вспоминают? Никанор уснул - ожил и возглаголал Амвросий... Какую Вы избрали себе "благую часть", что сидите в деревне и вместо Амвросиев выслушиваете своих Яснополянских "Лиров"! У меня теперь гостят родные еже по плоти из Киева, хвораю неустанно, но к Вам стремление не покидаю. "Франсуаза" вышла очень хороша и многих обидела. Значит, попала в цель. Суворин не понимает "послесловия" и упорствует в желании не понимать разницы между "установлением брака" и "отношением к браку". Я совсем не понимаю этого непонимания и, признаюсь, - не верю в него. Зато у него (то есть у Суворина) часто болит голова... Занятие газетчика - это бедовая штука; но у них вот что непонятно - это подслужничество бесцельное, - которое никто не ищет у них и не спрашивает... Всего бы дела - "помолчать - невелика услуга", - ан не молчится... А после и "заболит голова".

Преданный Вам Н. Лесков.

21. 1891 г. Февраля 16.

16. 11. 91. СПб.

Пишет опять Лисицын о своей газетной затее. По-моему - это дело совсем не серьезное и не нужное. Если Вы не иного мнения, то поддержите меня, когда он к Вам приступит, - и одним пустым делом будет менее. Сотрудничество свое я, разумеется, ему готов предложить, но знаю, что оно ему не принесет пользы; а если и Ваше имя там будет, то и мое при Вашем пригодится только для того, чтобы привлечь несколько подписчиков и собрать с них некоторое число денег и потом ничего нашего им не дать, так как имена наши привлекают на издание усиленную цензурную придирчивость. Лисицына я не знаю, и, может быть, это человек очень хороший, но собирать подписку, наживляя уду нашими именами, при явной невозможности давать читателям наши работы - мне не нравится, и я не знаю: хорошо ли делать вид, что этого не понимаешь, и служить наживкою для чужого крючка? Он может писать в другие газеты, имеющие большой круг читателей... Чего же ему еще надо? Пусть туда не каплет ядом лжи и пристрастия, - и довольно с него. А если он с одною корреспонденциею не умеет обойтись не кривя совестью, то с целою газетою он весь извертится... Таких мы много видели, и другим нельзя миновать этого же.

Стонет сизый голубочек

Гайдебуров - Павел,

Либеральный жар, дружочек,

Весь он поубавил...

А где иные прочие, то о сем не есть и глаголати. Я сделаю то, что Вы скажете этому "голубочку", но лучше бы он не заводил лишнего.

Преданный Вам Н. Лесков.

Суворин в Москве. Уезжая туда, он пожаловался мне, что "Франсуаза" причинила ему очень много неприятностей.

22. 1891 г. Февраля 26.

26 февраля 91. СПб. Фуршт., 50, 4.

Достоуважаемый Лев Николаевич.