Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

По всей вероятности, я поеду в конце недели в Рим и догоню там Колю с Анной, но вполне точно еще этого не решил. Приношу Вам, дорогая моя, поздравление с помолвкой симпатичной Сони. Дай бог им счастия! Всем Вашим усердно кланяюсь.

Ваш до гроба

П. Чайковский.

Очень, очень рад успехам Владисл[ава] Альбертовича.

188. Мекк - Чайковскому

Cannes,

19 февраля 1884 г.

Милый, бесценный друг мой! Из телеграммы Вашей к Коле я узнала, Что Вы еще в Париже и, как кажется, довольно долго пробудете там. Для себя лично я этому очень рада, потому что Париж близко к Cannes. Быть может, в Ваше пребывание в Париже будут исполнять Вашу Первую сюиту, потому что она на программе сезонных концертов этого нового Музыкального общества. Я еще не успела благодарить Вас очень, очень, мой милый, дорогой друг, за Ваше участие к судьбе моей Сони и Ваш добрый совет подождать с этим делом. Но мое здоровье в таком состоянии, что мне нельзя ничего откладывать в будущее, но, тем не менее, я Вам горячо благодарна, мой милый, добрый друг. Моя невеста продолжает нас смешить своими наивностями.

Теперь она мечтает о том, что у нее будут дети (потому что ведь она из-за этого и замуж хотела выйти) и рассчитывает, у кого раньше могут быть, у Анны или у нее, и рассуждает, что было бы очень хорошо, чтобы Саша (сестра) приехала к ней к ее разрешению, так как Саша знает, что надо делать в таком случае, а она не совсем. Так забавно слушать такие мечты, полные неведения и неопытности. Бедные девушки, бедные женщины, как мы бываем разочарованы!

Как я рада, дорогой мой, что Вам не понравилась опера Massenet “Manon Lescaut”, потому что я терпеть не могу Massenet.

Здесь много занимаются музыкою; тут живет M-me Rotschild, и у нее очень много играют. Вчера у Владислава Альбер[товича] в его квартете играл один из ее посетителей, любитель, но ученик парижской консерватории, молодой виолончелист, голландец van Goens, говорят, превосходный виолончелист. Так вчера они играли Andante из Вашего Третьего квартета, и он был в восторге и сказал, что выпишет все Ваши квартеты и будет их играть в Париже, где у него есть свой квартет, Я жду с нетерпением присылки из Москвы Вашей Второй сюиты, которая вышла в печати, в четыре руки.

Сегодня мои молодые уезжают, и Сашок с ними до Рима. Вероятно, на смену им приедет ко мне Володина жена Лиза с Воличкой. Я так буду рада им обоим, я очень люблю Володину жену, она очень миленькая, симпатичная и деликатная женщина; у нее много врагов и клеветников, но потому я еще больше люблю ее. Она была очень опасно больна воспалением в желудке, и теперь доктора посылают ее на юг. Будьте здоровы, мой дорогой, милый друг. Всем сердцем неизменно и горячо Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

189. Чайковский - Мекк

Париж,

19 февраля [1884 г.]

Милый, дорогой друг!

Моя мечта о поездке в Италию не осуществилась. Главная причина этому та, что я не могу оставить здесь Таню одну в том состоянии, в каком она находится. Неделю тому назад двоюродный брат Льва Васильевича, проживающий здесь, испугавшись болезненного состояния Тани, написал отцу, чтобы он приехал. Когда он признался нам в этом, то мы с Таней, боясь впечатления, которое вызов этот произведет на мою сестру, и не видя особенной надобности в присутствии Льва Вас[ильевича], телеграфировали, что ехать не нужно. Таким образом, ответственность за, Таню я как бы взял на себя и не могу ее оставить, пока она хоть сколько-нибудь не поправится. А она всё больна и больна, и бог знает, когда наступит полное выздоровление. Вместо отдыха и спокойствия я наткнулся здесь на огорчение и тревоги. Время провожу весьма невесело, чему немало способствуют более точные известия о представлении “Мазепы” в Петербурге. Модест зная мою способность убиваться и падать духом при неуспехе, как оказывается, до крайности преувеличил, уведомив, что “Мазепа” и в Петербурге имел успех. В сущности, успеха не было; теперь это для меня ясно. Совершенно верно говорит Юргенсон в своем письме ко мне, что если бы я присутствовал в театре, то было бы гораздо больше внешних выражений успеха. Но что же мне было делать, когда случилось так, что я без передышки должен был выдержать после московского представления, стоившего мне невероятных мучительных волнений, еще такие же в Петербурге?

Как бы то ни было, но этот относительный неуспех очень огорчает меня. Так как “Мазепа” — последняя опера, мною написанная, то мне так хотелось, чтобы она вполне удалась!

Я полагаю, дорогой друг, что в скором времени, как только Тане будет лучше и мы сообща решим, что ей делать, я, с своей стороны, уеду прямо в Каменку. Деревенская жизнь как нельзя больше подходит к моему теперешнему состоянию духа.

Будьте здоровы, бесценная и дорогая!

Ваш П. Чайковский.

Я написал Коле в Рим объяснение причины, почему я не поехал в Италию.

190. Мекк - Чайковскому

Cannes,

25 февраля 1884 г.