Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

По поводу этого я должен сказать Вам, дорогая моя, что по зрелом размышлении я решился отложить на неопределенное время исполнение моей мечты. В сущности, я поступил совершенно как малый ребенок, вообразив, что, еще не скопив никаких денег, можно приниматься за искание. Если и в самом деле можно за какие-нибудь две тысячи приобрести хутор, то, дабы сделать из него удобный и приятный для жилья дом, нужно, по всей вероятности, еще много тысяч истратить на устройство. У меня же никаких скопленных денег не имеется, и только теперь, когда ребяческое увлечение прошло, и когда многие, к коим я обращался с просьбой искать для меня имения, серьезно принялись за изыскания, я увидел, что еще не наступило время для приведения моих мечтаний в исполнение и что я был бы поставлен в самое неловкое положение, если бы напрасно побеспокоил тех, которые взялись тратить свое время на искание. Я знаю, милый друг, что Вы на это мне ответите, и Вы даже уже предложили мне оказать помощь в покупке имения. Но этого я решительно не желал бы. Если я куплю имение, то на свои сбережения из своих столь больших доходов, что благоразумный человек уже давно бы на моем месте обзавелся бы хорошим имением. Я получаю так много, и если мои оперы прочно войдут в репертуар, то доходы мои еще настолько увеличатся, что мне можно будет назваться положительно богатым человеком, и, находясь в таком цветущем финансовом положении, было бы положительно бессовестно для достижения своих желаний еще обращаться к Вам, виновнице моего благосостояния. Что касается какого-нибудь крупного займа, то я дал себе клятву никогда ни одной копейки не занимать.

Вывод из всего вышеизложенного, что нужно приняться за сбережения и, собрав несколько тысяч наличных денег, искать имения, а покамест просить всех тех, к кому я обращался с просьбой о содействии (в том числе и Влад[ислава] Альбертовича), отложить свою готовность оказать дружескую помощь до будущего времени, когда мое намерение сделаться собственником будет не ребяческой, идиллической фантазией, а настоящим делом.

Так как я говорю о деньгах, то позвольте мне напомнить Вам, дорогой друг, что из июньской бюджетной суммы следует выключить пятьсот рублей, переполученных мной зимою, и что остальную сумму я попрошу Вас теперь мне не посылать, так как я еду в начале июня на полтора месяца к брату Модесту. В половине июля я буду в Москве и тогда мне удобнее будет получить эти деньги.

Адрес мой следующий: Полтавской губ., Константиноградского уезда, почтовая ст. Ново-Николаевка, оттуда в Гpанкино, П. И. Ч.

26 мая.

В день, когда я писал предыдущие строки, был, наконец, сильный дождь, спасший поля, начинавшие, было, в самом деле гибнуть. Все повеселели вследствие этого, а то Лев Вас[ильевич] начинал впадать в мрачную меланхолию.

Я кончил сочинение сюиты и покамест отдыхаю, а в Гран-кипе, в гостях у брата Модеста, примусь за оркестровку.

Про имение, приобретенное Колей, все, знающие местность, отзываются во всех отношениях очень хорошо. Я очень радуюсь за них, что они обзавелись, и так вовремя, симпатичным имением. Надеюсь, что и мне от времени до времени придется гостить у них.

Мои занятия английским языком настолько успешны, что я уже довольно свободно читаю, и с каждым днем это занятие делается для меня легче и приятнее.

Надеюсь, дорогой, милый друг, что путешествие Ваше не очень утомило Вас, и желаю от всей души, чтобы пребывание Ваше в Плещееве доставило Вам отдохновение и отраду.

Всем Вашим усердно кланяюсь. Потрудитесь передать Саше, что я очень благодарен ему за милое письмо. Я на днях напишу ему.

Искренно желаю всякого счастия Софье Карловне.

Будьте здоровы, дорогая!

Ваш до гроба

П. Чайковский.

208. Чайковский - Мекк

Каменка,

7 июня 1884 г.

Милый, дорогой друг мой!

Пишу к Вам, будучи еще нездоровым, и потому извините за краткость и необстоятельность письма. У меня было нечто вроде воспаления в горле с сильнейшим жаром и такою ужас-нон болью в горле, что в течение суток я даже глоточка -воды не мог проглотить. Теперь мне лучше, но чувствую себя очень слабым. Пришлось отложить свой отъезд из Каменки, но надеюсь, что завтра или послезавтра можно будет пуститься в недалекий путь.

Я думаю, дорогая моя, что Вы уже давно в Плещееве, и, если не ошибаюсь, Коля с Анной находятся у Вас. Пожалуйста, передайте им тысячу нежностей от меня. Как мне жаль, что мне не удается с ними видеться; и в Италии не пришлось, как я мечтал, попутешествовать с ними, и в Петербурге я их не дождался, и теперь, как раз, когда они поедут в июле на юг, я поеду на север к брату Анатолию.

Сестра, задержанная здесь болезнию Натальи Андреевны, сегодня, наконец, уехал в Карлсбад. Здоровье ее всё это время было отлично, и приходится всё больше и больше убеждаться в том, что чем дальше она от старшей дочери своей, тем лучше для нее. Какая грустная истина!

Черновую работу свою я кончил и в Гранкине, у Модеста, примусь за инструментовку.