Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Мое пребывание в Тифлисе на исходе. Если бы не то обстоятельство, что мне здесь невозможно было скрываться и что поневоле я должен был вести более или менее светскую жизнь, то я бы мог назвать весь месяц, проведенный в Тифлисе, одним из приятнейших в жизни. Особенное удовольствие доставляет мне лицезрение совершенно безоблачного счастья, которым наслаждаются мои близкие, т. е. брат Анатолий и жена его. Затем мне продолжает в высшей степени нравиться самый Тифлис с его чудным южным климатом и крайней оригинальностью. Здешние музыканты оказывают мне такое внимание и уважение, которые не могут не быть очень для меня трогательными. В субботу, девятнадцатого числа, в здешнем театре было устроено в мою честь большое торжество. Сначала к разукрашенной цветами ложе моей подходили с речами, венками и драгоценным серебряным подарком депутаты от Музыкального общества, театра, публики и т. д. Потом состоялся концерт из моих сочинений с бесчисленными вызовами и овациями. После того был ужин по подписке. Всё это страшно меня утомило, но воспоминание об этом торжестве, подобного которому я еще никогда и нигде не удостоивался, будет мне на всю жизнь приятно.

В Италии - холера, вследствие чего пароходы, делающие рейсы между Константинополем и Марселем, в Неаполь не заходят. Итальянские же пароходы идут в Неаполь, но приходится несколько дней сидеть в карантине. Вследствие всего этого я, вероятно, в Италию не попаду, а проеду прямо в Марсель. Впрочем, все это разъяснится для меня в Константинополе, откуда я Вам напишу, милый друг мой! Мне чрезвычайно неприятна эта неизвестность, так как я не знаю теперь, куда просить адресосовать мне письма. Неужели я еще целый месяц останусь без всяких известий о Вас? Погода здесь стоит чудесная: все деревья убрались листьями и цветами; по улицам чувствуется их благоухание; в ясную погоду из Тифлиса хорошо видны Казбек и другие снежные вершины, - одним словом, здесь мне чудесно живется.

Адресую это письмо в Москву, как и предыдущие, в надежде, что если Вы в Плещееве, Вам их перешлют туда.

Будьте здоровы, дорогой, бесценный, милый друг.

Ваш, беспредельно Вам преданный

П. Чайковский.

324. Чайковский - Мекк

Море, близ Константинополя,

3 мая 1886 г.

Милый, дорогой друг мой!

29 апреля я выехал из Тифлиса, не получивши во все мое пребывание ни одной строчки от Вас или об Вас. Единственно, что я знаю про Вас, это то, что в день пасхи Вы находились в Москве. Но здоровы ли Вы, как Вам в Москве живется, - про это я ничего не знаю и, признаться, немножко беспокоюсь. Ведь по крайней мере два месяца я не получал от Вас ни одной строчки! Ради бога, не примите это за упрек, - я далек от намеренья посетовать на Вас, но, по непривычке так долго ничего не знать про Вас, я беспокоюсь.

Брат и жена его проводили меня до Батума. Железная дорога на этом пути переваливает через горы и отличается необычайной живописностью. Самый Батум лежит в бухте, окруженной со всех сторон высокими лесистыми горами, из-за которых виден и снежный главный хребет. Климат, судя по пальмам, растущим в городском саду, близок к ниццкому. Провел там сутки и вечером тридцатого числа сел на французский пароход, идущий прямо в Марсель, с остановкой на сутки в Константинополе. Боясь холеры или, лучше сказать, карантина, установленного во Франции, пароходы эти не заходят в Италию, и, ввиду карантина и недостатка времени на путешествие по Италии, я решился на сей раз миновать ее и ехать прямо в Париж. В Константинополе мы будем завтра, а оттуда до Марселя шесть дней пути. До сих пор путешествие мое вполне благополучно; погода стоит удивительная, море тихо, как зеркало, берега красивые, наконец, и самый пароход достаточно удобен и комфортабелен. Останавливались мы уже несколько раз, и всего дольше в г. Трапезунде. Я с Алексеем съезжали на берег, обошли весь город, чрезвычайно характерный и оживленный, и взбирались на высокую гору, господствующую над городом и имеющую на вершине своей небольшой греческий монастырь. Эта экскурсия доставила мне большое удовольствие. Наконец-то я увидел настоящий восточный большой город, с базаром, с кофейнями, в коих курят наргиле и пьют кофе из крошечных чашечек, с шашлыком, который жарится тут же в лавочке на вертеле, и т. д. Самый народ турецкий мне скорее симпатичен, а собственно в Трапезунде я нашел, что туземцы необыкновенно красивы, - что же касается туземок, то так как они ходят с закрытыми лицами, то я их не видел.