Переписка с протоиереем Георгием Флоровским

Этим летом, если Бог благословит, предполагаем быть в Англии. Экуменические собрания в этом году будут в Шотландии — главным образом в St.Andrews. Только в самом начале предстоит комиссионная сессия в Durhamʼе. Но после этого мы рассчитываем побывать и на юге, включая конференцию Fellowshipʼа и краткий визит в Оксфорд — для кое-каких справок в библиотеках, — если только этому не помешает Всеправославная конференция в Родосе, намеченная теперь окончательно на сентябрь. Патриарх прошлым летом твердо сказал мне, что он рассчитывает на мое участие. Однако я далеко неуверен — друзья покойного архиепископа Михаила сейчас не в фаворе.

Вообще же у нас все в порядке. Только в этом году я устал больше прежнего. «Дух» все еще бодр, но плоть не обновляется[95].

Русский собор — митрополита Леонтия — достраивается в Бостоне. До сих пор был закончен только полуподвальный этаж, которым и пользовались лет десять. В порядке личной дружбы с местным настоятелем я имею возможность довольно часто служить, но, по разным обстоятельствам, «литургическая программа» сведена здесь к минимуму и к тому же службы очень часто проходят, за исключением воскресений и самых больших праздников, при пустой церкви. Это действует довольно угнетающе. На литургию Великой субботы я приглашен в греческий собор — служить с епископом Афинагором (Коккинакис). Предстоит рукоположение в диаконы одного американского грека, бывшего три года послушником в Св. Пантелеймоне па Святой lope: ему пришлось вернуться, так как от него требовали отказа от американского гражданства, на что, по разным причинам, в тот момент он не был склонен согласиться. Я его близко знаю. Вообще же я отстою теперь далеко от всех «высоких мест» церковных.

О моей поездке в Салоники в ноябре — на празднование 600-летия св. Григория Паламы — Вы, наверное, слышали. Там же был и епископ Кассиан. Мы оба — вместе с митрополитом Пантелеймоном и Аливизатосом и Сотириу — получили почетный докторат от Салоникийского университета. Основную речь — «Св. Григорий Палама и предание отцов»[96] — произносил я по-гречески, т. е. в переводе с моего английского текста. Из СС присутствовали в качестве делегатов отец Ружицкий и Успенский из Ленинграда. Поездкой своей — вернее, полетом — я был очень удовлетворен. Простите за многословие.

Сердечный привет от Ксении Ивановны.

С братским целованием о Господе и любовью

Г. Флоровский

Письмо 19

О новой жизни в монастыре. Об ужасе-исступлении пред тайной Божественного Бытия. О необходимости пройти испытания для Царства. Царствовать — обнять духом всю тварь

The Old Rectory, Рождество Христово 1960/61 г.

Дорогой и глубоко чтимый отец Георгий!

Эти святые дни дают мне благой повод писать Вам, послать Вам мои наилучшие пожелания. Живя теперь снова в месте пустынном, тихом, более чем пустыня Афона, я теперь имею возможность немало времени посвящать «единому на потребу»[97]. Да будет благословен промысл Божий о мне. Здесь я могу в несравненной тишине совершать божественную литургию. И, совершая ее, я всегда помню Вас.

Пережив в течение многих лет великую нужду быть воспринятым рукою Самого Бога, чтобы не испепелилось мое существо от ужаса пред тайной Его Бытия и непостижимостью судеб Его в нашем существовании, я могу позволить себе «судить» немного о тех, кто отдал ум свой на служение Ему, кто погрузил свой ум в Его Божественное Бытие. Ужас по-славянски соответствует экстазу, исступлению, или «выступлению» из всего того, что «после Бога». И все же — это ужас. Болезненно для всего нашего существа стоять пред непостижимостью не только того, что человеки на своем языке, всегда беспомощном, именуют «сущностью», но и непостижимостью любви Его и судеб Его. Так, сокрушая нам «кости», Он понуждает нас на непрестанное искание Его. «И сие труд есть пред нами»[98].