Переплести судьбу

В глазах служанки светились понимание и страх.

— Забудь, — сказала я, махнув рукой, — это так, мысли вслух. Как тебя зовут?

— Гу…Гута.

— Гугута?

— Нет, просто Гута, госпожа, — женщина говорила еле слышно.

Я привела себя в порядок и легла, но отвратительный запах незримо присутствовал повсюду. Как бы я ни вертелась, он навязчиво лез в ноздри. Я понюхала себя. Пахну приятно, розовым маслом, вроде бы. Какие красивые тут у меня руки. И грудь высокая. Волосы светло-русые, до талии. Просто чудесный морок, а не девушка. Странно, никогда такой быть не мечтала, меня вообще все всегда в себе устраивало… Но где же источник вони?

— Да что ж такое? — с досадой сказала я. — Гута, ты еще здесь?

Комнату освещали лишь лунный свет, проникающий сквозь витражи на окнах, и слабое пламя в камине. Куча тряпья возле моей кровати зашевелилась и превратилась в служанку. Вонь ударила мне в нос. Так, понятно. Кое-кто тут лет сто не мылся и одежду не стирал.

— Я, конечно, в коме, — нравоучительно сказала я. — Но и в отключке терпеть такое не намерена. Тут две девчонки порядок наводили, тоже из слуг. Чистенькие, опрятненькие. А ты?

— Госпожа, — Гута низко наклонила голову, теребя прядь засаленных волос. — Так ведь Дила и Мабета из господских слуг, а я подвальная. Нам мыться негде… и некогда.

— М-м-м… разъясни.

— Погреб, нужники… — проблеяла служанка.

— Так, стоп! Все ясно. Я, конечно, могу чего-то там недопонимать… — видя, как ошеломленно глядит на меня женщина, поспешила уточнить: — память у меня отшибло, с магией переусердствовала, — Гута с заметным облегчением кивнула. — Но Илэль как-никак принцесса. У нее вроде должны быть фрейлины, или как их там. Ну… камеристки, понимаешь?

— Конечно, госпожа, — с серьёзным видом кивнула Гута. — Дила и Мабета, они и ее есть ваши личные служанки.

— Тогда где… эти самые…? Почему мне прислуживаешь ты? Ничего личного, просто интересно. Что за промоушен такой, из сортира в спальню принцессы?

Интересно, почему я так легко говорю на этом языке? Правда, слов не всегда хватает. Гута меня не поняла, рухнула на колени:

— Госпожа, простите, — женщина прижала руки к груди, — в замке гости по случаю праздника. Дила и Мабета познакомились о слугами одного знатного господина и собирались погулять с ними при луне, они дали мне шесть "змей", — женщина вытащила из кармана несколько медных монеток, показала их мне на ладони, — чтобы я побыла рядом, сказали, что вы не будете ругаться, что будете тихо лежать, как обычно… что может, придётся лишь подать вам воды, если будете плакать… что… что вы тихая…

— Лежать, как обычно? — наверное, голос мой прозвучал как то странно, потому что служанка сжалась на полу в комок. — Плакать, значит? Тихая, говоришь? Разберемся! Не бойся, это я не в смысле с тобой. Видишь ли, Гута, я потеряла память. Ничего о себе не помню.

Гута отвела взгляд, кивнула и принялась моститься на прежнем своем месте на полу, видя, что я опустилась на подушки. Некоторое время мы лежали молча. Огонь в камине превратился в тусклое свечение углей. Откуда-то потянуло холодом.

— Эй, Гута, — позвала я. — Ты там не мерзнешь, часом?

— Мне хорошо, Ваше Высочество, — отозвалась служанка, помедлив. — Здесь тепло… теплей, чем в подвале.

— Нет! — я села на кровати. — Так дальше продолжаться не может. Что у вас тут нужно сделать и кого позвать, чтобы организовать горячую ванну? Я и сама не откажусь.

Гута куда-то сбегала, в небольшое помещение рядом с моей спальней была занесена деревянная лохань.

— Две, — приказала я.

И даже показала на пальцах, потому что двое слуг, дюжие парни, смотрели на меня, как на дуру. Вторую лохань они, впрочем, притащили и даже воду налили в обе, холодную воду. В ответ на мою вполне ожидаемую негативную реакцию, один из парней бросил сквозь зубы:

— Пусть блаженная себе сама греет, раз магия у них теперь.

Гута ахнула и принялась бранить наглого слугу. Я прервала поток ее попреков, сказав тоном, от которого вода чуть не покрылась коркой льда:

— У блаженной магия пока слабенькая, хватило лишь на то, чтобы одного дерзкого мага укокошить. Где мой Жезл, кстати?

Парни резко побледнели лицами и вышли, кланяясь. Я слышала, как один из них тоненько промычал, заикаясь от страха:

— Так го-го-ворили же, случайно, от дурости? Неужто и впрямь лесная ведьма?

Ой-ой, кажется, я еще больше испортила себе репутацию. Нужно просыпаться.

Через минуту в комнату влетел… нет, не Герард, видимо, магов у них тут много… парень, почти мальчишка, тоже бледный и трясущийся. Он поводил над водой дрожащими пальцами со знакомым розоватым сиянием на кончиках, и над лоханями заструился парок. Я милостиво кивнула пареньку, постаравшись запомнить его имя — Гвельс, вдруг еще пригодится. И кстати, где все-таки мой Жезл?