Переплет 13 (ЛП)

Мне было очень неудобно при виде выпирающего живота ее матери, я воспринял это как просьбу убраться на хрен подальше от ее несовершеннолетней дочери. Беременные женщины заставляли меня нервничать, но не сильнее Шэннон, которая как река.

Я встал и сделал движение, чтобы уйти и сразу загнанным в угол тем, что я мог описать только как невменяемая медведица.

— Что ты сделал с моей дочерью? — потребовала она, тыча пальцем в мое плечо. — Ну? Ты думаешь, это было смешно? Почему, во имя всего святого, дети такие жестокие?

— Что? Нет! — я выкрикнул в ответ, подняв руки в отступлении. — Это был несчастный случай. Я не хотел причинить ей боль.

— Миссис Линч, — уговаривал директор, вставая между женщиной и мной. — Я уверен, что если мы все просто сядем и поговорим об этом…

— Нет, — рявкнула миссис Линч хриплым от эмоций голосом. — Вы уверяли меня, что в этой школе такого не случится, и посмотрите, что случилось в ее первый день! — Она повернулась, чтобы посмотреть на Шэннон, и выражение ее лица исказилось от боли. — Шэннон, я больше не знаю, что с тобой делать, — рыдала женщина. — Я действительно не хочу, детка, мне думалось, это место будет другим для тебя.

— Мам, он не хотел причинить мне боль, — заявила Шэннон, вставая на мою сторону. Ее голубые глаза на мгновение метнулись ко мне, прежде чем вернуться к матери. — Это действительно был несчастный случай.

— И сколько раз ты рассказывала мне эту фразу? — устало спросила ее мать. — Тебе не нужно прикрывать его, Шэннон. Если этот мальчик доставляет тебе неприятности, тогда скажи это.

— Я не доставляю неприятностей, — запротестовал я, в то же время Шэннон закричала: — Он не доставлял.

— Заткнись, ты, — прошипела ее мать, сильно толкнув меня в грудь. — Моя дочь может говорить сама за себя.

Стиснув зубы, действительно заткнулся. Я не собирался выигрывать словесные споры с ее матерью.

— Это была полная случайность, — повторила Шэннон, вызывающе выпятив подбородок, все еще держась за голову своей маленькой ручкой. — Ты думаешь, он был бы здесь, помогая мне, если бы это было специально?

Это заставило женщину задуматься.

— Нет, — наконец призналась она. — Нет, я не думаю, что он бы — что, во имя всего святого, на тебе надето?

Шэннон посмотрела на себя и вспыхнула алым.

— Я порвала юбку, когда упала с берега, — сказала она, глубоко сглотнув. — Джонни … э-э, дал мне свою майку, чтобы все не видели мои … мои … ну, мои трусики.

— Э-э, да, вот, — пробормотал я, вытаскивая клочок серой ткани из-за пояса своих шорт и протягивая его ее матери. — Я, э-э, это тоже испортил.

Ее мать выхватила у меня юбку, и я сделал безопасный шаг назад.

— Позволь мне прояснить, — потребовала ее мать, ее взгляд метался между Шэннон и мной. В ее бледно-голубых глазах вспыхнуло узнавание, о чем я понятия не имел, потому что сейчас я чувствовал себя невежественным. — Он сбил тебя с ног, сорвал с тебя одежду, а потом надел свою майку?

Я пробормотал череду проклятий и провел рукой по волосам. Это звучало так чертовски плохо, когда она так это сказала.

— Я не…

— Он помог мне, мама, — огрызнулась Шэннон.

Она двинулась, чтобы встать, и, как мудак, которым я был, я двинулся, чтобы помочь ей, поймав прищуренный взгляд ее матери.

Я все равно продолжил идти к ней.

Пошли они все.

Час назад я видел эту девушку в наполовину бессознательном состоянии.

Мне не хотелось рисковать.

— Мам, — вздохнула Шэннон. — Он тренировался с футболистом, и мяч попал в меня…

— Регби. Наш Джонни — лучший игрок в регби, которого колледж Томмен видел за пятьдесят лет. — гордо вставил мистер Туоми.

Я закатил глаза. Сейчас было не время обсуждать меня — или компанию.

— Это была честная ошибка, — добавил я, беспомощно пожав плечами. — И я заплачу за ее форму.

— И что это должно означать? — потребовала ответа ее мать.

Я нахмурился.

— Это значит, что я заплачу за ее форму, — медленно повторил я. — Ее юбка…

— И колготки, — вставила Шэннон.

— И колготки, — я одарил ее снисходительной улыбкой, а затем быстро отрезвил свои черты, когда был встречен убийственным взглядом ее матери. — Я все заменю.

— Потому что у нас нет денег? — рявкнула миссис Линч. — Потому что я не могу позволить себе одеть своего собственного ребенка?

— Нет, — медленно сказал я, чертовски смущенный человеческим инкубатором, объявляющим мне тихую войну. — Потому что это моя вина, что они испорчены.

— Ну нет, спасибо, Джонни, — фыркнула она. — Моя дочь не принимает благотворительность.

Боже. Эта женщина была что-то с чем-то.

Я попробовал снова:

— Я никогда не говорил, что она, миссис Линч…

— Остановись, мама, — простонала Шэннон, щеки ее покраснели. — Он просто пытается быть милым.

— Было бы неплохо не нападать на тебя в твой первый день, — фыркнула миссис Линч.

Я подавил стон. Мне не прельстило выигрывать какие-либо конкурсы популярности с этой женщиной, это уж точно.

— Мне очень жаль, — я в сотый, блять, раз произнес это слово.

— Джонни, — сказал мистер Туоми, прочищая горло. — Почему бы тебе не вернуться, не переодеться в форму и не пойти на следующий урок.