Переплет 13 (ЛП)

— Не делай этого, Джерард! — Лицо Клэр стало ярко-красным. — Не смей петь это.

Гибс прервал ее стихом Вана Моррисона.

— Я ненавижу тебя, Джерард Гибсон! — Клэр зашипела, когда он закончил петь ей серенаду в стиле сумасшедшей вороны.

— И я тоже тебя люблю, — засмеялся он, прежде чем обратить свое внимание на меня и подавить стон. — Иисус Христос, — простонал он так, что только я мог его услышать. — Клянусь богом, парень, эта девушка сводит меня с ума.

— Ты уже сумасшедший, — напомнил я ему. — Тебе не нужна ничья помощь с этим.

— Посмотри на нее, Джонни, — простонал он, игнорируя мой выпад. — Посмотри, какая красивая эта девушка. Боже, это может быть из-за волос солнечного цвета, но я клянусь, она светится.

— Даже не думай об этом, — вот слова, которые слетели с моих губ.

— Я не буду — пока, — ответил Гибс, его глаза загорелись озорством. — Но у меня такое чувство, что я собираюсь жениться на ней.

Его комментарий остановил меня.

— Что?

Это было слишком странно.

Даже для него.

— При условии, что мы оба переживем нашу молодость без случайных детей, — добавил он задумчиво. — И ее брат не отрежет мне член, конечно.

— Клэр на третьем курсе, — невозмутимо ответил я. — И она младшая сестра твоего товарища по команде. Что, черт возьми, с тобой не так, Гибс?

— Я говорил, что собираюсь жениться на ней сегодня? — Гибси парировал. — Нет, ублюдок, я этого не делал, так что прочисти уши. Я имел в виду, когда я буду чертовски стар и закончу сеять свой дикий овес.

— Старый, как черт? — я уставился на него. — Сеешь свой дикий овес?

— Да, — он пожал плечами. — Знаешь, лет тридцать или около того.

Я закатил глаза.

— Да, хорошо, слово мудрецу, Гибс: собери этот дикий овес, пока ты его сеешь. И держи их подальше от таких девочек, как эта.

— Эй, не смотри на меня так осуждающе, — усмехнулся Гибси. — Я всегда собираю свое дерьмо. И нет ничего плохого в том, что она мне нравится. Это у тебя фобия к девочкам твоего возраста, парень, а не у меня.

Осознавая, что у нас был этот крайне запутанный разговор посреди двора, я огляделся, чтобы посмотреть, не подслушивает ли кто-нибудь.

Гибси не был самым ярким карандашом в коробке, но я бы почувствовал себя чертовски обделенным, если бы Хьюи услышал, как он так говорит о его младшей сестре, и убил парня.

Именно в этот момент мой взгляд упал на миниатюрную брюнетку, нагруженную охапкой книг, которая сбежала по ступенькам научного корпуса и поспешила к блондинкам.

Внезапный прилив чего-то наполнил мою грудь, когда я узнал в брюнетке Шэннон.

Черт возьми, почему она должна была так выглядеть?

Почему каждая деталь этой крошечной гребаной девочки кричала мне?

Это было несправедливо.

На самом деле, честно говоря, это было совершенно жестоко.

Для меня не имело никакого смысла находить ее привлекательной.

Она была совсем не похожа на девушек, с которыми я обычно трахался.

Мне нравились изгибы.

Я любил сиськи.

И я был помешан на большой заднице.

У нее не было ничего из вышеперечисленного.

Но у нее были ноги.

И волосы.

И улыбка.

И эти чертовы полуночные глаза — я не думал, что это подходящее слово для описания цвета.

Их следовало назвать душевно-голубыми, потому что они были чертовски глубокими и засасывали человека прямо в…

А потом она споткнулась и уронила свои книги.

Они рассыпались по земле, и Шэннон наклонилась, чтобы поднять их, из-за чего ее юбка задралась слишком высоко.

Два гладких, бледных бедра заполнили мое поле зрения, вызвав волну красных флажков, вспыхнувших в моем мозгу, и волну жара, пробежавшую по телу.

— Вот дерьмо, — пробормотал я себе под нос, застигнутый врасплох как ее видом, так и взрывной реакцией моего тела.

Опустив взгляд, я сделал несколько успокаивающих вдохов, отчаянно пытаясь восстановить контроль над своим проблемным членом.

— Что случилось? — спросил Гибси, оглядываясь вокруг в поисках источника моего очевидного дискомфорта.

— Ничего, — пробормотал я, раздраженно проводя рукой по волосам. — Поехали.

Гибси, заметив мою очевидную проблему, откинул голову назад от моей реакции и залился смехом.

— У тебя встал… черт возьми, у тебя встал! — выдавил он сквозь приступы смеха. — И ты краснеешь! — Он хлопнул меня по плечу и громко фыркнул. — Ах, парень, мне это нравится.

— Это не моя вина, — прорычал я, с грохотом направляясь в сторону раздевалок, шагая, как гребаный ковбой со стразами. — В наши дни я не могу это контролировать.

Ворвавшись в раздевалку, я снял с себя одежду и направился прямиком в душ с намерением выжечь боль и дискомфорт из своего организма.

Это не сработало.

Мое тело все еще испытывало мучительную боль, и я все еще демонстрировал солидные три четверти.

Опустив голову, я уставился на нижнюю половину своего тела и обдумал возможные варианты.

Но я не мог этого сделать.

Я не мог дотронуться до собственного чертова члена.

Я был слишком напуган.

Яркие воспоминания о той ужасной поездке в отделение неотложной помощи и ужасных предупреждениях, которые врачи дали мне на Рождество, официально вскружили мне голову.

Господи, я находился в ужасном состоянии.