Переплетение миров

Помещение, куда водворили оперативника МГБ, напоминало древние казематы, которые Панфилов ранее видел разве что в документальных и художественных фильмах: старая, вонючая солома разбросана по каменному, сырому полуподвальному помещению, единственным источником света в котором было узкое, зарешеченное окошко под самым потолком.

Действуя на нервы, равномерно капала вода, разбиваясь о железную поверхность грубого стола, пристегнутого цепями к склизкой, каменной стене.

Противно пищали крысы, затеяв борьбу за кусок сухаря, найденный ими в углу – единственный вариант пищи за срок заточения, подаваемый бездушным симбионтом через небольшое оконце массивной деревянной двери.

Воду Панфилов собирал сам, приспособив под эти нужды кусок грязного целлофана, найденный здесь же. Правильно закрепленный на столе пакет превращался в своеобразную чашу, полную тошнотворной жидкости. Выбирать не приходилось. Одному Богу было известно, сколько еще предстояло Олегу пробыть в этом помещении, без доступа к нормальной пище.

Странно, что самого офицера никто по сей день не смел трогать. Пользуясь тем, что он находиться в относительном здравии, Олег несколько дней методично раскачивал цепь, добившись в конечном итоге, что проржавевший штырь вылетел из стены.

Внимательно рассмотрев вырванный из камня кусок железа Панфилов, приспособил его под пику, заострив о железную поверхность стола один конец и создав импровизированную ручку из ткани собственного изодранного спортивного костюма, на другом.

Ожидая прихода Секретчика, офицер старался хоть немного скрасить последние часы жизни молодому парню, охлаждая драгоценной водой его пылающий огнем лоб.

Не смотря на то, что каждое слово давалось ему с трудом, Василий оказался тем еще болтуном, успев несколько раз рассказать Олегу о том, как геройски он оборонял больницу, вступив в бой с самым настоящим террористом, и как долго его не могли взять механические люди, пытавшиеся его скрутить во время прогулки с обожаемой Мариной.

Из-за нарушенной работы мозга Василий не мог адекватно воспринимать ситуацию и ни капли не беспокоился о судьбе своей суженной, почему то свято уверенный в том, что она в целости и сохранности ждет его дома.

Олег коротко поддакивал молодому человеку, наблюдая, как в искореженном теле потихоньку угасает жизнь.

В очередной раз, поведав Олегу историю о том, как последний патрон из пистолета достиг цели, Василий блаженно закрыл глаза и больше никогда их не открыл.

Панфилов осторожно положил голову юноши на грязную солому и едва не зарыдал от накатившей злости.

Если бы кто-то со стороны увидел офицера в этот момент, он непременно бы перекрестился в благоговейном страхе, даже если бы был не верующим человеком.

Сам вид взрослого человека, раскачивающегося из стороны в сторону под воздействием лютого гнева, терзавшего душу, сидящего над телом мертвого парня, внушал ужас и понимание того, что офицер заплатит любую цену, за возможность мести…

Сергей торопливо шел за Владыкой Северных Регионов, по дороге наблюдая, как множество прибывших симбионтов буквально на руках сносят разнообразные устройства и аппараты к большим лифтам, к которым направились и они.

Подобная суета вызывала целый ряд вопросов. Решившись на диалог, Сергей задал раздраженному Яху самый волнующий из них:

– Что случилось?

– Война начинается, – коротко ответил он, – в район входят части Вооруженных Сил Российской Федерации. Разведка докладывает о тяжелых единицах техники в том числе. Благо они принимают нас за простых террористов, – он резко отвернулся, нажимая кнопку на кабине лифта, куда они только что вошли. Вопреки ожиданиям Сергея он поехал не вверх, а глубоко вниз.

Ях был в ярости и смятении. Перед тем, как сработала сигнализация, и Владыка Севера кинулся в подвал к заключённому, у него состоялся крайне неприятный диалог с Верховным Магистром по голографическому передатчику связи.

Не чуждый до открытого проявления эмоций Амон ходил по огромному тронному залу, расположенному в храмовом комплексе под одной из пирамид долины Гизы и изрыгал проклятия то на древнем Египетском языке, то на языке первородных людей.

Привычный за столетия к подобной манере своего повелителя излагать речь, Ях внимал, стыдливо припустив голову, речам Верховного Магистра:

– Это провал! Первый провал за множество лет нашей конспирации. Это лично ваш провал, Ях! Я доверял вам и считал отличным специалистом в области скрытого управления настолько сложным регионом. И что? В регион вводят войска! Простые Земляне со времен падения Тевтонского Ордена впервые проявляют открытую агрессию против наших сил и средств! И опять эти русские… Какой позор! – Амон, стремительно перемещался по залу, освещенному множеством факелов и свечей, облаченный в развивающийся длинный, серый плащ, накинутый на обнаженные, могучие, загорелые плечи.

Металлический шлем, изображающий голову ястреба, полностью скрывал лицо, и личность говорящего, натужно гудел от накатывающих изнутри волн гнева: