Переплетенные с ним

— Однажды я уже отпустил тебя, принцесса. Это было самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Больше я не совершу такой ошибки.

Она перестает бороться. Ее тело обмякает подо мной, она смотрит вверх, в ее глазах блестят непролитые слезы. Это, черт возьми, разбивает мне сердце — потерянный взгляд ее глаз.

Качая головой, она шепчет:

— Ты не отпустил меня. Ты бросил меня. Чтобы отпустить кого-то, он должен хотеть освободиться. Я этого не хотела. Нет, ты бросил меня, сломал меня, и теперь я лишь разбитая копия той, кем была раньше.

Я смахиваю большим пальцем слезу, скатившуюся по ее щеке, а другой рукой сжимаю оба ее запястья.

— В тебе нет ничего сломанного или несовершенного, принцесса. Я поступил правильно. Я сделал то, что было правильно для тебя. Я выбрал тебя, а не себя. Думаешь, меня не сломило то, что я ушел от тебя, дал тебе свободу пожить немного, не привязываясь к кому-то вроде меня? — спрашиваю я.

Проводя губами по ее шее, я шепчу ей на ухо обещания — слова, которые я должен был, бл*дь, сказать ей четыре года назад.

— Я бы хотел вернуть все назад. Хотел бы удержать тебя. Но теперь ты моя, принцесса. Ты моя, и я не отпущу тебя, как бы ты ни сопротивлялась.

Мои пальцы скользят по ее запястьям. Мое тело замирает, когда я чувствую их. Я поднимаю взгляд и вижу бесчисленные маленькие шрамы, украшающие обе стороны ее запястий. Она пытается отдернуть руки, пытается прикрыться. Но это ни хрена не получается.

Все происходит так быстро; ее дыхание учащается. Я чувствую, как неровно бьется ее сердце; ее тело покрывается потом. Она качает головой, отрицая.

— Я… я не могу дышать. Дин, я… я не могу.

У нее чертов приступ паники. Я сажусь, увлекая ее за собой, и обнимаю ее.

— Все хорошо. Ты в порядке, Элла. Просто дыши, вдох и выдох. — Она следует моим указаниям, вдыхая и выдыхая, зарываясь головой в мою грудь. Я не двигаюсь. Я просто продолжаю шептать ей на ухо, провожу рукой по ее спине. Я чувствую себя чертовски беспомощным сейчас. И как ублюдок, из-за которого у нее случился гребаный приступ паники.

Как только я понимаю, что ее тело расслабляется, я спрашиваю:

— Теперь ты в порядке?

Она кивает, слезая с моих коленей. Единственная причина, по которой я отпускаю ее, заключается в том, что я не хочу больше вызывать у нее панику. Я слежу за каждым ее движением, готовый подхватить ее, если она снова упадет.

Элла подползает к изголовью кровати и садится, подтянув ноги к груди. Именно так она вела себя прошлой ночью в ванной. Мне следовало подхватить ее на руки и уйти с ней. Увидев ее в таком состоянии, я впал в ступор. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что с ней не так. Это моя вина? Не могу отделаться от мысли, что я действительно сломал ее… Черт.

Я сажусь рядом с ней, беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. Потом я жду. Как бы мне ни хотелось получить ответы, я знаю, что не могу требовать их от нее, не могу добавлять дополнительное давление или стресс к ее и без того тревожному состоянию.

Через десять минут, да, десять минут — я следил за чертовыми минутами на часах, тикающими минута за минутой, — я, наконец, спрашиваю — я должен знать.

— Это моя вина, не так ли?

Элла смотрит на меня, в ее глазах печаль.

— Это не твоя вина, Дин. У меня приступы паники, вот и все. Никто не виноват. Вот что было со мной прошлой ночью. Вот почему Брэй приехал за мной.

Панические атаки не объясняют шрамы на ее руках. Как бы мне ни хотелось узнать о них, я вижу, что она не готова отвечать на эти вопросы.

— Как давно у тебя панические атаки, Элла? — спрашиваю я, боясь, что уже знаю ответ.

— С той ночи, когда ты меня бросил, — честно отвечает она. — Но они уже не такие сильные. Они случаются уже не так часто. Возвращение в клуб повлияло на меня. Наверное, я думала, что справлюсь с этим лучше.

— Мне так жаль, что я так с тобой поступил. Я никогда, бл*дь, не прощу себя. — Что, бл*дь, я наделал? Я думал, что поступаю правильно, оставляя ее. Я был нужен ей все это время, а она ни разу не попросила о помощи. — Почему ты не позвонила? Ты же знаешь, я бы приехал. Я сделаю для тебя все, что угодно, Элла. Все, что тебе нужно сделать, — это попросить.

— Я просила тебя не бросать меня, но ты бросил. — Она пытается вырвать свою руку из моей. Я сжимаю ее крепче.

— Я не бросал тебя. Я дал тебе время. Я думал, что поступаю правильно.

Элла пожимает плечами.

— Но ты ошибся. И ты не можешь просто прийти сюда и думать, что все в порядке. Все не в порядке. Я не в порядке. Теперь ты знаешь, что я сломлена.

— Я не думаю, что мы начнем с того, на чем остановились. Нам нужно разобраться со всем, например, с твоими гребаными братьями. Но ты моя, и я не позволю никому снова встать между нами.

Наклонившись, я делаю то, что хотел сделать уже четыре года. Завладеваю ее ртом. Облизываю ее губы и толкаюсь внутрь, проникая языком в ее рот. Несколько секунд она не отвечает на поцелуй, а затем, словно из ниоткуда, ее язык вступает в дуэль с моим. Не успеваю я опомниться, как она забирается сверху, усаживаясь на меня.