Переплетенный (ЛП)

— Разговор о том, как люди нас воспринимают, вводит в депрессию. Давай лучше поговорим о Райли. Он что твой парень? — Каждой клеточкой тела Эйден хотел, что бы Виктория была его. И если она ответит да… — Ты должна ответить правду. Помни, ты должна мне.

Она рассмеялась.

— Нет, он мне больше как брат. Бесит меня, поэтому я стараюсь улизнуть от него при первой возможности. А что насчет тебя и той девушки, которую я видела? Мэри Энн?

— Только друзья, — ответил он, хотя не знал, было ли это еще правдой.

Виктория провела пальцем по его ладони.

— Что она за человек?

Не сдержавшись — не то чтобы ему хотелось останавливаться — Эйден поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Милая. Добрая. Честная. Она знает обо мне. Немного, правда. Она видела, как я завладел телом волка, поэтому это от нее не укрылось.

— Вампиры и оборотни? Во что ты себя втянул? Оборотни — опасные создания, — хрипло сказала Виктория. — Жестокие убийцы. — Ее взгляд опустился к его губам. — Остерегайся их.

— Уже. — Возможно ему следовало начать охоту, выследить этого оборотня и покончить с ним до того как он на кого-нибудь нападет. А именно, на Мэри Энн. Нравился ли ей Эйден или нет, она была хорошим человеком.

Ближе и ближе Виктория незаметно приближалась к нему, сокращая расстояние между ними.

— Ты спрашивал о людях, чью кровь мы пьем и почему нет свидетельств об укушенных. Ты видел, как мой голос повлиял на твоих друзей, так? Точно так, как он повлиял на тебя, когда мы в первый раз говорили. Итак, когда мы кусаем людей, в их кровь попадает вещество, которое делает их гораздо более восприимчивыми к внушению. Наркотик, галлюциноген, можно так сказать. А потом отпускаем их на все четыре стороны, и они забывают о том, что послужили нам пищей.

Если бы Эйдену и хотелось иметь необычные способности, то лучше бы они были как у Виктории. Этот вуду голос мог бы сделать его жизнь гораздо легче. Он мог бы посылать некоторых людей (например, Оззи), и они бы не помнили об этом.

— Ты мертвая, как гласят поверья? — Он уже потерялся, чья была очередь отвечать. К тому же, торговаться информацией не было его целью. Он хотел прикоснуться к ней. Свободной рукой он обнял ее за талию. Она, казалось, не обратила на это внимание. — Я имею в виду, ты сначала умерла, и кто-то превратил тебя в вампира?

— Нет, я не мертвая. Я живая. — Она опустила его ладонь на свою грудь и надавила. Ее кожа была такой же горячей как и раньше, и он мог почувствовать ровный ритм ее сердца. Оно билось быстрее, чем его, быстрее, чем у любого другого живого человека, который бы бежал к бесконечно далекому финишу. — Мой отец, он был первым из нас. Ты наверное слышал о нем. Влад Цепеш, как называют его некоторые. Пока он был человеком, он пил кровь в знак своей власти. Так много крови… что она изменила его. Или возможно, он просто выпил инфицированную кровь. Он сам не уверен в том, как это получилось. Все, что он знает, что он начал жаждать крови, пока она не стала единственным, чем он мог насытиться.

Как говорится, получил по заслугам.

— И сколько вас таких сейчас?

— Несколько тысяч, разбросанных по всему миру. Мой отец — король над ними всеми.

Король. Слово эхом отозвалось у него в голове, заставляя его поморщиться.

— Это значит, что ты…

— Да, принцесса, — сказала она так просто, словно это было самым обычным делом в мире.

Принцесса. Внезапно Эйден почувствовал себя еще более неподходящим для нее. Она была королевских кровей, а он — нищий и живет на ранчо с подростками, которых с трудом можно назвать цивилизованными. Она — дочь короля. А у него же не было родителей, и сам он считался психически неустойчивым.

— Похоже мне пора идти. — Он с трудом нашел, что сказать. И почему Элайджа не показал ему этого?

Смущение омрачило черты ее лица.

— Почему ты уходишь?

Неужели ему нужно было говорить это вслух?

— Я никто, Виктория, просто пустое место. Или мне стоит обращаться к тебе «Принцесса Виктория»? Кланяться тоже нужно?

Его ехидный тон заставил ее отплыть от него подальше.

— Тебя не волновало, что я — вампир пока ты не узнал о моем положении. Почему?

— Забудь, — бросил он, оборачиваясь. Без ее жара его руки моментально превратились в холодные ледышки.

Он не успел моргнуть, как она оказалась напротив него. Снова в его объятиях.

— На тебя невозможно злиться, Эйден Стоун.

— Как и на тебя. — Он понимал, что должен ее отпустить, но в этот раз руки отказались ему подчиняться.