Переплеты в жизни

– Если б сделал, я бы его, гадёныша, в колодец головой сунул! Нечего ему возле моего дома шастать!

– Да как им не шастать, если твой дом на поле выходит, а они там играют!

– А мне положить, где они играют! Я поле «колючкой» обнесу, чтоб туда не совался никто!

– А оно что, твоё, поле это?!

– А твоё, что ли?!

Маруся подумала, что сейчас Валерик её увидит и набросится, непременно набросится! Ей стало страшно и захотелось убежать.

На той стороне улицы притормозила машина, из неё выбрались супруги Прокопенко.

– Бог мой, опять шум, – сказала жена плачущим голосом. – Опять Валера!..

– Как он мне надоел, – поддержал её муж.

Они были высокие, дородные, положительные, и оба в очках. У неё очки в золотой оправе и широкие, а у него в роговой и узкие.

Когда-то супруги купили у Гришиных родственников их участок, и, несмотря на то что они ни в чём не были виноваты – участок продавался, а они его приобрели, только и всего, – Маруся их недолюбливала. И тётя Лида недолюбливала. Эти люди не могли, не должны были оказаться на том месте, где много лет прожили Гришины бабушка и дедушка, они не имели права сносить беседку и сооружать вместо неё теплицу, они вообще ни на что не имели права, потому что были и остались чужаками.

Гриша никогда не ездил в деревню, чтобы не вспоминать и не видеть, как в доме его детства живут чужие люди, – в этом году в первый раз поехал!.. Маруся думала, что за ней ухаживать, а оказывается, чтобы ладить тёте Лиде забор и сооружать компостный ящик!

– Что вы шумите, – досадливо сказал супруг Прокопенко, приближаясь. – Ну что вам за охота?…

– Никакого покоя от вас нету, – поддержала его жена.

– Покой на том свете всем обеспечен, – с места в карьер накинулся на них Валерик, – а здесь всё по справедливости будет, по-моему!.. Ясно вам?!

Прокопенко насупился, хотел что-то сказать, но Валерик не дал:

– Шпану вашу я разгоню, к чёртовой матери! С поля турнул, под окнами у меня никто орать не будет и пыль поднимать!.. А если опять к воротам сетку приладите, я ворота эти к вам во двор приволоку! И тебя, интеллигент, башкой в них суну! Понял, нет?

– Замолчите немедленно, – дрожащим контральто сказала супруга Прокопенко. – Держите себя в руках.

– Па-адумаешь, цаца какая! Сама себя держи, если мужик твой тебя держать не умеет! А щенка твоего, – он обернулся к маленькой женщине, – я утоплю, ты и пикнуть не успеешь!..

Маленькая женщина бросилась на него и стала молотить пакетом, как давеча тётя Лида укропом.

– Посмей только его тронуть, – визжала она, – убью!.. Убью-у-у!..

Валерику только того и надо было!.. Возле магазинного крыльца моментально завязалась потасовка, дурацкая уличная потасовка, в которую оказались вовлечены все, кроме Маруси, которая стояла, прижав к лицу кулаки. Супруг Прокопенко пытался оттащить Валерика от маленькой женщины, но тот изловчился и ткнул кулаком ему в глаз, свалились в пыль очки, на крыльцо выскочила продавщица и завизжала, вообще все женщины визжали – на разные голоса.

– Ах ты, мать честная! – изумлённо сказал кто-то рядом с Марусей, она не поняла, кто именно. Затарахтел мотоцикл, что-то загремело, и возле дерущихся появился Гриша!

– Гришка! – закричала Маруся изо всех сил и бросилась к нему, но он не обратил на неё никого внимания.

Незнакомый мужик в грязной футболке, заправленной в камуфляжные штаны, схватил Валерика за шиворот, а Гриша за правую руку, так что буян моментально оказался обездвижен и повис вниз головой. Несмотря на такое своё положение, угрозы он продолжал выкрикивать.

Маруся смотрела на Гришу во все глаза.

– Боже мой, боже мой! – стонала супруга Прокопенко. Рукав платья у неё был почти оторван. – Что за кошмар, ужас!

– Пусти! – вопил Валерик и дёргался, как жук, которого насадили на иглу, чтобы поместить в коллекцию. – Убью!

Супруг Прокопенко шарил в песке, искал свалившиеся очки. Маленькая женщина громко плакала, продавщица на крыльце ругалась на чём свет стоит. Солнце светило августовским жёлтым светом, лежали на дороге плотные тени, плыли по небу белые облака с синими днищами, и пахло травой и листьями, и такая красота была вокруг, что безобразие происходящего вдруг по-настоящему ужаснуло Марусю.

– Ты бы язык свой поганый придержал, – негромко посоветовал камуфляжный Валерику и сделал движение коленом. От этого движения Валерик всхрюкнул, захрипел и обмяк.

Как по команде, Гриша и камуфляжный его отпустили, Валерик бухнулся лицом в пыль. И остался лежать.

– И руки бы тоже не распускал, – продолжал камуфляжный, наклоняясь над ним, как над упавшим ребёнком. – Хочешь бузить, вали в город, там бузи!

– Справились, да? – отплёвываясь от пыли, проскрежетал Валерик. – Двое на одного?! Я вам попомню, всем попомню!

– Спасибо вам, товарищ, – негромко сказал супруг Прокопенко. – И вам, молодой человек! – Очки у него на носу сидели криво, щека была исцарапана. Он нагнулся над Валериком и погрозил ему толстым розовым пальцем. – А сетку футбольную мы непременно поставим, и дети продолжат свои футбольные занятия!

– Я те продолжу, я те продолжу, – забормотал Валерик, поднимаясь на четвереньки.