Переплут и Бурмакин

– Что идём с вами в ресторан.

– А ещё перед этим?!

– Что я беременна.

– Раскудрит твою через коромысло!!! – ругнулся Глеб Игоревич, – С чего ты взяла?

– Я сегодня была у визажистки, она взглянула на меня, и шепчет: «Лер, да ты никак на сносях».

– Визажистка нашептала? – облегчённо выдохнул Кандауров, – много она понимает, твоя визажистка… Поехали в клинику, там разберутся.

Из кабинета гинеколога Кандауров вышел темнее тучи и яростней грозы.

– Целых пятнадцать недель! – засопел и забрызгал слюной на весь этаж Глеб Игоревич, – Куда ты только смотрела, дура?! На таком сроке никто, ни за какие деньги за аборт не берётся! Придётся тебе рожать, бестолочь… другого выхода нет. Зачем я вообще с тобой связался?!

Кобылкина захлюпала носом и тягуче зарыдала.

– Ладно, поехали в офис, – Кандауров попытался взять себя в руки, – Там что-нибудь придумаем.

2. Переплут и Кандауров

Под дверью кандауровского кабинета уже отирался «Ваня», упорно ползущий вверх по карьерной лестнице.

– Глеб Игоревич, мне бы назначение на новую должность подписать.

– Попозже зайди! – раздражённо бросил Кандауров, проходя в свой кабинет, – Не до тебя…

Переплут догнал хозяина холдинга и попридержал его за рукав.

– Глеб Игоревич, – брат-два заглянул в глаза Кандаурову, – может, я вам чем-то смогу помочь?

– Чем ты, интересно, можешь мне помочь, убогий?

– В старину было принято выдавать залетевшую от барина девку за молодого конюха, кузнеца или лакея.

– Так, так, – заинтересовался Кандауров.

– Естественно, нашаливший барин давал за девкой порядочное приданное и находил её мужу тёпленькое местечко.

– Справедливо.

– Чтобы скрыть позор и бастарда до восемнадцати лет поднимать, нужны средства.

– Да понял, понял, – поморщился Глеб Игоревич, – Сколько?

– Триста тысяч баксов!

– Сто тысяч и ни центом больше! И, с завтрашнего дня ты занимаешь пост Зайнетдинова. По рукам?

– Маловато будет. Молодой, холостой мужчина без вредных привычек и алиментов сейчас в дефиците. Не вижу смысла продаваться задёшево. Двести тысяч.

– Я таких как ты, знаешь, сколько могу найти? Под каждым кустом по десятку валяется. Сто пятьдесят…

– Согласен, – протараторил Переплут.

– Ну, ещё бы.

– Деньги и должность я хотел бы получить уже сегодня.

– А если ты сбежишь?

– Догоните, – успокоил брат-два.

– Верно рассуждаешь, – ухмыльнулся Кандауров, – только попробуй дать задний ход – изничтожу.

– Дураков нет от таких щедрот бегать.

– Раскудрит твою через коромысло! – Глеба Игоревича обуяла жадность, – Сто пятьдесят тысяч баксов. За что?!

– За избавление от головной боли.

– А не слишком ли дорого? За такие деньги квартиру можно на окраине купить.

– Мужчине деньги нужны, в основном, по двум причинам – чтобы заполучить женщину и чтобы избавиться от неё, – со знанием дела, заметил Переплут.

– Соображаешь, – похвалил Кандауров, – мне сорок пять, а ума себе так и не нажил. Тебе двадцать пять, а цинизма уже – хоть отбавляй. Молодцом, Буркакин… Ты, с какого года?

– С дремучего, – признался Переплут, – бессмертный я.

– Неужели?

– А что, нельзя?

– Да ради Бога, но тогда тебе не жениться, тебе лечиться нужно.

– Но помечтать-то можно?

– Если мужчина мечтает о бессмертии, значит, он никогда не был женат, – поморщился Кандауров.

– Неплохо, – оценил Переплут, – Так как насчёт вознаграждения?

Глеб Игоревич, кряхтя и борясь с подступающей жадностью, полез в сейф и достал оттуда несколько пачек баксов. Внезапно он замер.

– А если ты ей не понравишься?

– Понравлюсь.

– Не факт. Кто не приглянулся, я не виноват, – Кандауров принялся ныкать баксы обратно в сейф.

– Тяжело расставаться с баблом? – понимающе хмыкнул жених.

– Невыносимо.

Кандауров вызвал в кабинет Кобылкину и вкратце обрисовал ей сложившуюся ситуацию. Об отступных он благоразумно умолчал, лишь намекнул, что подарит молодожёнам квартиру. Лера опять зарыдала в голос, напоминая, своим воем испорченный пылесос.

– Ну, как тебе жених, Лер? Нравится? – зайчиком заскакал вокруг неё Глеб Игоревич.

– Не-е-ет! – завизжала Лера, – Как могут нравиться такие нищие и сутулые задроты?!

– Сейчас я вас огорошу, – брат-два по-бычьи выкатил глаза и с шумом втянул ноздрями воздух.

Покачивая бёдрами и бросая на Кобылкину взгляды стоялого жеребца, он начал освобождаться от галстука и рубашки. Дешёвая сбруя слетела с «Буркакина», как шелуха, и он предстал перед Кандауровым и Лерой во всём своём великолепии. Мышцы его торса ощутимо увеличились в размере и стали гораздо рельефнее. Он стал накачан и невозмутим, короче, приобрёл те качества, которые так нравятся гламурным лохушкам.

– Глеб, ты только посмотри, какие у него квадратики на животе! – восхищённо ахнула Лера, – А какие бицепсы!

Переплут поиграл грудными мышцами, брюшным прессом, вновь продемонстрировал Лере свои бицепсы и трицепсы.

– Ну, Бурмакин, не ожидала от тебя!.. Вот уж не ожидала, – стала восторгаться Кобылкина, рассматривая и щупая будущего мужа, как коня перед заездами.

Переплут ещё немного потоптался, потом его ноги разъехались в разные стороны, и он уселся на шпагат.

– Прямо как Жан-Клод Ван Дамм! – захлопала в ладоши Лера, – Он мне нравится! Беру!