Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал! (СИ)

Я тушуюсь, опускаю глаза и делаю попытку выбраться из его рук. Он без сопротивления выпускает меня. Я замечаю, как моментально ожесточается его лицо.

– Я… – начинаю, но тут же горло перехватывает как от нервного спазма. – Боже, как же сложно это говорить. Я… тоже влюблена в тебя.

– Уже хорошо, – хмыкает Рик и складывает руки на груди.

– Рик! – обижаюсь я. – Ну не умею я признаваться в таком. Мне сложно.

– Девушке, которая полезла в логово королевы амёрфусов, страшно сказать три простых слова?

– Они простые, если ничего не чувствуешь, – хмурюсь я. – А я чувствую. И это всё делает во сто крат сложнее, – замечаю непонимание на лице Рика и продолжаю: – Любовь делает нас слабыми. Нужны силы, чтобы признаться в собственной слабости. Тебе ли это не знать?

Отвожу взгляд в сторону выхода с площадки, внезапно осознавая, насколько я устала. Как меня вымотал сегодняшний вечер. А честный разговор – опустошил.

– Это самое странное признание в любви, что я слышал. Но с тобой по-другому и не может быть, верно? – улыбается Рик и тут же с тревогой спрашивает: – Что случилось? Ты побледнела.

– Всё в порядке, – тихо проговариваю в ответ. – Просто сильно устала. Слишком много событий.

Я надеюсь, что Дейрик не станет больше меня расспрашивать. Иначе я тупо разревусь. И от облегчения, и от того, что всё стало на порядок сложнее. Ведь, несмотря на обоюдную исповедь, в моём мозгу по-прежнему красным маяком горит вопрос о возвращении домой. И надо ли мне это?

– Да-а-а, – тянет Рик, оглядываясь и ероша волосы. Делает шаг ко мне. – Давай на сегодня закончим. Надеюсь, больше никаких секретов и недомолвок между нами не будет? Ты ведь понимаешь, что я на твоей стороне?

Он ловит мою ладонь и целует, пристально глядя в глаза. И я снова краснею под этим цепким взглядом.

– Конечно, – искренне улыбаюсь ему в ответ. – Больше никаких секретов.

– Охотно верю, – кивает Рик и выпускает меня. – Пойдём уже в дом, а то опять нарвёмся на нарушение комендантского часа.

– И нас снова отправят очищать стоки? – я следую за Риком, покидая пределы площадки.

Краем глаза отмечаю, что на полигоне никого нет, что не может не радовать. Всё-таки буря разогнала самых отчаянных любителей намять друг другу бока.

Верндари дожидается, пока я поравняюсь с ним, снова сплетает наши пальцы. Мы выходим с тренировочного полигона, крепко держась за руки. И от этого простого жеста тепло слепой влюблённости расцветает во мне. Пускай.

Пускай хоть под чужим именем, в чужом теле, но я буду счастлива.

– Не отправят, – хмыкает Рик. – Нас теперь близко к уборке или лабораториям не подпустят.

– С чего такая уверенность?

– После того, как мы разворотили очистную станцию, дэр Кратос хотел засадить нас всех в карцер и проводить обучение там, – смеётся Рик, ища что-то в своей сумке. – Нет, благодарность за вскрытие гнезда амёрфусов нам выразили, но попросили впредь никуда не соваться. Ходить строго по отмеченным на карте Академии точкам.

Он достаёт небольшую бутылочку с мятного цвета жидкостью и подаёт мне.

– Тонизирующий состав. Варят по рецептам моей матушки, – в ответ на мой вопросительный взгляд поясняет Верндари. – Мне помогает ненадолго вернуть силы.

Я с благодарностью принимаю бутылёк и залпом осушаю его. Прислушиваюсь к себе, с удивлением отмечая, что усталость действительно отходит на второй план, а шагать становится не в пример легче.

– То есть командующая не поняла, что произошло на станции?

Мы добираемся до главной площади Академии, и я стараюсь расспросить обо всех подробностях прошедшего боя до того, как мы попадём в дом. Потому что ночевать я планирую сегодня одна. Как бы мне не хотелось прилипнуть к Рику и не отлипать, но слишком много Верндари за один день может привести к передозировке. Да и подумать надо.

– Все приняли на веру версию Клиффа. Наш умник так разложил дэре Радики всё произошедшее, что у неё и сомнений не возникло. Она даже сама пришла к выводу, что гнездо зародилось на волне последних прорывов. Ты же Клиффа знаешь. Он как начнёт лекции читать, так впору либо сразу засыпать, либо тониками накачиваться.

Я отвечаю на его озорную улыбку, с удивлением отмечая, что сейчас Рик выглядит моложе. Из всех нас он всегда казался старше своих лет. Вечно хмурый и задумчивый. Или саркастичный. Это в каком настроении застать. А сейчас от его улыбки расходилась убойная доза энергии и позитива.

– То есть к нам никаких претензий? – на всякий случай уточняю я, проходя в арку, что обозначает вход в жилой сектор.

– До конца не понятно, – Рик проводит рукой по волосам и осматривается по сторонам. – Сказали, окончательный вердикт огласят на отборе. Мы же так и не знаем, кто из нас будет участвовать. Всем баллы заморозили.

– То есть мы можем не поехать на Турнир? Это очень плохо?

Рик переводит взгляд на меня, и в этот раз он серьёзен.

– Если мы хотим, чтобы мой отец навсегда от нас с тобой отстал, нам всё же стоит побороться за право участия. А потом и выиграть сам Турнир.

– Это его условия для тебя? – спрашиваю я, не удивляясь тому, что даже для собственного сына Аластас выставляет какие-то требования.