Переполох в Бате

— Вы полагаете, что Серена обеспокоена тем, насколько будет счастлива Эмили? — спросил он медленно. — Мне кажется, что ее больше тревожит счастье Ротерхэма. — Гектор снова взял письмо Серены и развернул его: — «Я не могу позволить им сыграть над Иво подобную шутку! Немыслимо, чтобы дважды он получал отказ, а в этот раз получить такую пощечину от какого-то мальчишки — от Жерара! Глупый юнец, снедаемый страстью, да к тому же его подопечный!..» — Он опустил письмо и поглядел на Фанни. — Если хотите знать мне мнение, то Эмили могла сбежать и с благословения Серены — если бы речь шла не о Ротерхэме. Ну и заварушка!..

Фанни поглядела на него:

— Но, Гектор, это невозможно! Несколько месяцев назад, еще до вашей встречи, Серена говорила мне, что за всю свою жизнь она только один раз любила. И человек, которому она отдала свое сердце, — это вы! А когда вы вновь встретились, Гектор, можете не сомневаться, прежняя страсть вспыхнула в ней.

Он произнес грустно:

— Я не сомневался в этом точно так же, как не сомневался и в своих чувствах, Фанни.

— Гектор, она не могла любить Ротерхэма! Он ведь тоже не слишком огорчался из-за того, что она расторгла помолвку: напротив, даже был рад. Серена ему абсолютно безразлична! Да и разве он это не демонстрировал при каждой встрече? У него нет к ней ни капли нежности, не говоря о заботе…

— Вы думаете, что Серена хочет, чтобы к ней относились с заботой? — спросил он. — Мне иногда кажется, что ничто так не огорчает ее, как излишнее внимание.

— О нет, нет! — запротестовала Фанни. — Ее это не огорчает, Серена просто не любит навязчивости! — Она остановилась в нерешительности. — Возможно… Но Ротерхэм даже не восхищается ее красотой! Вы помните, как однажды он здесь обедал. Серена же была просто восхитительна — и что он сказал? Он объявил, что она похожа на сороку! Именно так он с ней всегда обращается. Я уверена, что вы слишком большое значение придаете ее письму. Хотя она и не сожалеет о разрыве своей помолвки, Серена думает, что плохо обошлась с ним, и поэтому ей кажется особенно невыносимым, что маркиза снова обманут. Конечно, это было ужасно — отказать ему в последний момент! Я даже не могу себе представить, как у нее хватило духу на это!

— В храбрости ей не откажешь, Фанни, — ответил он. Майор опять взглянул на письмо Серены, а затем положил его на стол рядом с локтем Фанни. — Я надеюсь, что она привезет назад эту глупую девочку. Сумеют ли беглецы ее обмануть? Вряд ли! По правде говоря, вряд ли кто-либо сумеет ее перехитрить! — Он слабо вздохнул, но затем произнес радостно и решительно: — Ничего не сделаешь, моя дорогая! Мы можем рассчитывать лишь на этого мужчину, Горинга. Надеюсь, он позаботится о ней. А сейчас я покину вас. Если Серена вернется к обеду, как обещает, вы сообщите мне об этом через слугу? Если же нет….

— Если нет, — произнесла Фанни решительно, — я сама поеду.

— Фанни, Фанни, — сказал он, смеясь. — Нет, моя дорогая, вы этого не сделаете!

— Я должна! — сказала Фанни трагическим тоном. — Это мой долг, Гектор! Я знаю, что не найду Серену, но так как меня тоже не будет в этом доме, могу сказать, что сразу уехала с ней. И умоляю вас, Гектор, не оставляйте меня одну! Я знаю, что лорд Ротерхэм приедет сюда, и даже если на совести у меня ничего нет, он сумеет понять, что что-то неладно. Ему стоит только раз внимательно поглядеть мне в лицо и задать нужный вопрос… Я всех выдам!..

— Но, Фанни!

— Нет, нет! Я умоляю вас, скажите только, что мне ответить ему? — попросила Фанни. — Вы же знаете, что я не настолько умна, а когда Ротерхэм рассердится на меня, я струшу! Гектор, я не могу быть вашей женой, но я буду вашей тещей, поэтому вы не должны оставлять меня на растерзание Ротерхэму…

Он упал на колени рядом с ней и, взяв ее руки в свои, целуя снова и снова, повторял:

— Фанни, Фанни, не нужно! Если вы станете смотреть на меня так — как я смогу уйти?.. Дорогая, самая лучшая на свете женщина, моя маленькая нежная Фанни, нет никаких оснований полагать, что Ротерхэм сегодня приедет в Бат. Мне нельзя оставаться!.. Кроме того, я не могу позволить вашему слуге весь оставшийся день гулять с моей лошадью.

— Скажите Джону, чтобы он отвел лошадь в конюшню! — попросила она. — Молю вас, не уезжайте! Я просто сойду с ума, если буду сидеть и думать, что же сталось с Сереной, и думать, что это пришел Ротерхэм, прислушиваясь к каждому стуку двери.

Киркби не смог сопротивляться подобному призыву. Он вовсе не думал, что Ротерхэм прибудет в Бат сегодня, но остался с Фанни играть в триктрак.

Однако же Фанни оказалась совершенно права. Примерно сразу после пяти Лайбстер открыл дверь в гостиную и объявил, что прибыл лорд Ротерхэм.

Фанни была изумлена, потому что ни она, ни майор не слышали стука в дверь. Графиня быстро собрала фишки, но так вздрогнула, что выронила их все и они раскатились по полу. Майор встретил ее испуганный взгляд с улыбкой, полной уверенности. Он почти что готов был рассмеяться, столь комичным было выражение ужаса на ее лице.