Переполох в драконьем имении

Оказалось, Эш поднялся не просто так: нас звали прогуляться к речке, размяться после застолья. Уточнив, кто именно зовёт, я отказалась. Потому что с мамой хотелось побыть.

Проводив остальных, мы с ней устроились в гамаке, под пушистым пледом, и это было здорово и совершенно необходимо, потому что соскучилась я, оказывается, просто словами не передать как…

Всё это шумное застолье с шашлыками, овощами-гриль и любимым с детства сулугуни в лаваше… запах зелени и мяты, возня с мелкими на грядках с луком и укропом, прогулка по тихим дачным улочкам и знакомые звёзды на небе – это круто, крышесносно, офигенно, нооо… с мамой поговорить хотелось.

Дело в том, что со свадьбой нас всё же «спалили»…

Собственно, девчонки не просто так вредничать начали.

Эш – высокий, загорелый, статный… а ещё остроумный и уверенный в себе настолько, что эта его непоколебимая уверенность в собственных силах считывалось из каждого жеста дракона – начисто поразил детское воображение…

А ещё, подозреваю, дело в «дарах» было. Ну не умеют, как выяснилось, некоторые властно-чешуйчатые к родне жены налегке путешествовать. И всё в общем-то сложилось куда лучше, чем я предполагала: дары были приняты, да и нас не с пустыми руками собирались отпускать «обратно не-то-в-лагерь-не-то-на-ферму», и нас в принципе даже простили (почти, что важно, как сурово заявил дедушка), – пришлось всего лишь немножко и клятвенно десять раз пообещать каждому, что свадьбе таки быть. Чтобы «всё как у людей».

Проводив «суровый мужской клуб», мы с мамулей захватили гамаки пушистый плед. Уткнувшись маме в плечо, какое-то время я молчала. Не знала, как начать разговор. И вот за что люблю мамочку, так это за её деликатность. И проницательность. А ещё за умение правильно подобрать слова.

– Ий, – мама потёрлась щекой о мою макушку. – Твой отец ещё в день знакомства заявил, что на мне женится.

– Вы же говорили, что замуж выйти предложил? – Подняло во мне голову любопытство.

– Ага, предложил, как же. – Фыркнула мама. – Чтоб ты знала, предлагали другие. А Коля уверен был, с самого начала. Мол, моё и всё тут. Потому что он так решил – а значит, разве могло быть иначе? Правда, год ждать пришлось, пока соглашусь...

– Мааам, оно как-то само… Честно. Мы ничего поделать не могли.

Мамуля понимающе рассмеялась.

– Вот когда верю тебе, дочь, так это сейчас. Оно всегда «само», я даже не сомневаюсь. Я тоже твоей бабушке говорила, что само, когда Мотя спустя полгода после свадьбы родился.

– Мааам! – Возмущённо хлопаю ресницами. – Я не беременна, если ты об этом!

– Да будь ты хоть трижды беременной, Ий. Главное, чтобы счастливой.

– И здоровой, – подошла сзади бабушка. Обняв за плечи, чмокнула в щёку. – Ты же вовремя питаешься?

– Вот именно, Ия. – Тут же притворно нахмурилась мамочка. – Как ты питаешься?

– Мам, меня если что, не так просто сбить с толку. Выходит, ты ведь тогда согласилась уже, ну, с папой… А всё равно со свадьбой тянула. Почему?

Мама с бабушкой переглянулись и расхохотались.

– Да потому что кое-кто никак привыкнуть не мог, что общие важные решения они как бы обеими сторонами принимаются. А не одной, которая единственная. Пришлось помочь. – Невинно улыбнулась мамуля.

А я поняла, что, выйдя замуж, стала членом какого-то тайного женского клуба. И что свободолюбие, которое Эш порой зовёт упрямством – у нас семейное. Хотя, можно подумать у этих драконов как-то по-другому…

 

Летние ночи, тихие и свежие, наполненные стрёкотом цикад, пением ночной птицы и ароматом трав, как правило, всегда слишком короткие. Оглянуться не успеешь, как такая ночь, быстро и щедро успокоив дневные треволнения, разрешив все споры и разногласия, уже чёрным плащом с расшитым звёздами подолом скользит дальше, навстречу новым снам и новым тайнам.

Первое ощущение поутру – будто никуда не уезжала.

Разве что место рядом было ещё тёплым и хранило очертания моего Главы, – папа с дедушкой подбили Эша на рыбалку по каким-то там особенным местам, которых, естественно, больше нигде больше не встретишь. Что и логично. Выехали новоявленные рыбаки затемно, я даже не слышала, как машина отъехала.

Что касается меня, я от недосыпа, комаров и прочей рыбацкой романтики вежливо отказалась, заверив, что предпочту сему занимательному действу бабушкины блинчики и мамулин кофе на завтрак, а после – молочный коктейль с Лёлькой.

Подруга не была бы собой, если б не сорвалась из лагеря прямиком ко мне. И в отличие от моих, которые о чём-то всё же догадывались, но вслух не спрашивали, Лёлька-то прекрасно знала, кто такой Эш. Так что её любопытство было более, чем оправдано.

Очень странное ощущение – сидеть в знакомой кафешке, в своём мире и ждать подругу. Будто ничего и не произошло.

Однако стоило сияющей как новогодней гирлянде Лёльке впорхнуть в раздвижные двери, выяснилось, что очень даже произошло.

И ещё как произошло.

Эту чуть шальную улыбку, особенно в сочетании с лихорадочным блеском в глазах я с некоторых пор очень даже хорошо знаю.

– Лёль, да ты влюбилась! – От масштабов события я даже поздороваться забыла. – Кто он?!