Перепутье

– Господи, да когда же вы все поумнеете? Небось по любви запрыгнула к своему хахалю, только где он сейчас! Смотрю я на вас и диву даюсь, чем, вроде бы, люди становятся грамотнее, тем всё больше становится дураков, честное слово! – сплюнув, произнесла водитель троллейбуса и вышла наружу, после чего добавила. – Вылезай, сейчас Галка прибежит, она вечно кого-нибудь подбирает! Так что, дорогуша, считай, что тебе повезло с ней, а то загинула бы, дура!

Она снова сплюнула и, подождав, когда Оля вышла из салона троллейбуса, вновь вошла туда, а через несколько секунд захлопнулись все двери.

– Пойдём в сторожку, там Митрич всегда печку протапливает, попьёшь с ним чая, пока твоя спасительница придёт! – сказала она и отправилась к воротам депо.

Подведя девушку до сторожки, она открыла дверь и, посмотрев на пожилого мужчину, сказала. – Митрич, принимай подарок от Галки! Погрей хоть горемычную, да чайку налей, а то у неё уже кости замёрзли!

Митрич быстро усадил девчонку на топчан у печи и стал суетиться у стола.

– Дочка, ты откуда такая? Господи, кто же тебя из дома выпустил в таком одеянии? – пробормотал он, посматривая на мать с ребёнком.

Она посмотрела на него со слезами на глазах и промолчала.

– Ну и ладненько, не хочешь говорить и не надо! – произнёс он миролюбиво и поставил чайник на электрическую плитку, а сам принялся выставлять на стол масло сливочное, сахар кусковой рафинад, положил и начатый батон хлеба.

Через несколько минут чайник закипел, к этому времени и Оля согрелась возле печи на тёплом топчане.

Посмотрев на порозовевшую девушку, Митрич улыбнулся ей и пригласил к столу. Оля положила своего мальчика на топчан у печки и, присев на краешек табурета, взяла в руки горячую чашку с чаем.

– Ты не стесняйся, дочка, бери, сколько хочешь сахара, батон я тебе намазал, да кушай, чем Бог послал! По тебе вижу, что сегодня ещё не ела ничего! – вздохнув, произнёс Митрич и, подойдя к ней сзади, нежно обнял за худенькие плечи.

– Спасибо вам большое, Митрич! – чуть слышно произнесла Оля, смущённо посмотрев на него.

– Кушай-кушай, а то сейчас Галка твоя прилетит, шума наделает, и не даст тебе, как следует согреться! – улыбнувшись ей, отозвался Митрич и, подойдя к малышу, сел рядом с ним на топчан.

Мальчик пока спал, но Оля отлично понимала, что ей очень скоро надо будет его покормить, поэтому и стала с аппетитом поедать булку с маслом, запивая её горячим чаем.

Когда она поела и полностью согрелась, в сторожку влетела кондукторша и, посмотрев на порозовевшую девушку, сказала, обратившись к сторожу. – Спасибо, ухажёр, что покормил девушку, а то я уже волноваться стала за неё!

Потом она перевела взгляд на Олю и спросила. – Ну, что, готова идти, или ещё здесь побудешь?

– Тётя Галя, мне скоро Ванечку надо будет кормить, поэтому, если можно, то лучше пойдёмте, если недалеко отсюда! – смущаясь до невозможности, отозвалась Оля и покраснела до корней, своих каштановых волос с короткой стрижкой, которая даже не закрывала её шею.

Волосы Оля явно красила, так как у корней они пробивались в белёсые оттенки, вероятно, что она была блондинкой.

– Ну, тогда в путь, нам ещё минут десять отсюда топать! – пробурчала тётя Галя и, ласково посмотрев на Митрича, обняла его и добавила. – Спасибо, Митрич, приходи в гости, а то давно меня не навещал!

– Ловлю на слове, Галюня! Вот завтра сменюсь и приду, ты же тоже, вроде, завтра будешь на выходном? – сказал он и, выпроводив женщин из сторожки, закрыл за ними дверь.

Мороз крепчал, когда они вышли из тёплой сторожки, Олю будто обожгло холодом, но она, сжавшись комочком, засеменила вслед за тётей Галей, которая шла, не оборачиваясь довольно-таки бодрым шагом. Держа младенца на руках, девушка даже не представляла, куда вела её женщина. Оказавшись у старого, пятиэтажного, кирпичного дома, Оля посмотрела по сторонам и поняла, что это был не самый лучший район Москвы. Эта картинка напомнила ей и её уральский городок и такой же кирпичный, но двухэтажный дом, в котором проживают её родители, работая на местной железной дороге. Как ни странно, здесь тоже периодически пробегали электрички, выбивая барабанную дробь своими колёсами.

У женщины квартира была двухкомнатная, располагалась на втором этаже среднего подъезда с залом и маленькой комнаткой. Такой же маленькой была и прихожая, а так же и кухня, да и туалет был совмещённым. В самой квартире было чисто и уютно, хоть и мебель, и вещи все были старыми.

– Ну, вот, устраивайся в комнатке, не Бог весть какая, но тёплая! Поживёшь пока у меня, а найдёшь лучшее жильё, переберёшься! Ты не переживай, меня не стеснишь, я всё равно в зале, на диване сплю, а кровать для видимости! Я её, как перестелила в прошлом году, так и не разбирала! Давай, малыша корми, а я пока поесть соберу, у меня щи прекрасные есть, вчера готовила, сальцо имеется, хлебушек то же, так что не пропадём, а там видно будет! – сказала женщина и, подтолкнув смущённую Олю в комнатку, ушла на кухню.