Перепутье

— Да, и в библиотеке Дефоссе тоже, я помню, — Эдуард выпрямился и скрестил на груди руки. Я уже заметил, что он всегда так делал, когда раздражался. Однако Эд промолчал, и я продолжил: — Скажи мне, что ты вообще делал на чердаке? — встряхнул я волосами, чтобы стряхнуть с них пыль и строительный мусор. Комната сразу завертелась, а в ушах послышался звон.

— А откуда ты узнал, что я был на чердаке? — позволил себе удивиться этот неправильный оборотень.

— Догадался. Так что ты там делал?

— На чердаках старинных поместий всегда можно найти много чего интересного. И я точно знал, что могу найти на этом чердаке.

— Нашел? — я со второй попытки встал и оглядел то, что осталось от моей комнаты. Осталось мало. Неповрежденной осталась только моя кровать. А остальное… Я махнул рукой. Завтра Гринвудста попрошу что-нибудь с этим сделать.

— Нашел, — спокойно ответил Эдуард. — Я подумал, что тебе будет интерес…

— Откуда ты узнал, что должен приехать полковник Роше, да еще и не один? — эта мысль посетила меня, еще когда я принимал душ, но сейчас, когда мое раздражение требовало выхода, я, перебив Эда, задал этот вопрос, который не хотел задавать, потому что не хотел знать на него ответ. Эдуард — принц крови, его так воспитали, и никакие катаклизмы не сделают его другим. А на что способны Фолты, когда речь идет о Семье, я уже знаю: разрушенная школа просто стоит перед глазами.

Эдуард вздохнул и прикоснулся кончиками пальцев к своим глазам, а затем поднес руку к виску.

— Все здесь, нужно только уметь видеть.

— Неправда! Темные не могут читать других Темных.

— А кто тебе сказал, что я читал тебя?

— Не смей, слышишь, — прошипел я, соскакивая с кровати, едва сдержав стон из-за того, что сразу порезал ноги об остатки потолка, — не смей так обращаться с моими друзьями. Со своими можешь делать, что угодно, но с моими не смей!

— Видишь ли, Деймос, я не могу последовать твоему совету. А знаешь почему? Потому что моих друзей уже много веков нет в живых, — Эдуард сказал это таким тоном, что я почувствовал себя виноватым, хотя это он… Я сжал кулаки. Эдуард же швырнул на мою кровать какую-то книжку в черной кожаной обложке. — Наслаждайся. Хотя сдается мне, больше, чем ты уже ненавидишь свою Семью, ненавидеть просто невозможно.

С этими словами Эдуард резко развернулся и вышел из разрушенной комнаты. Я же стоял посреди разгрома абсолютно голый, не понимая зачем я скинул с себя простынь, когда вскакивал с кровати, и чувствовал себя полным ничтожеством. Я простоял так несколько минут, невидяще глядя на дверь комнаты. Дождь, который из мелко моросящего превратился уже в небольшой локальный ливень, понемногу начал приводить меня в чувство. Отстраненно я подумал, что дождь зимой — это как-то неправильно. Стало холодно, мокро и гадко. Я тряхнул головой, добрался до ванной, которая только чудом уцелела, схватил полотенце, чтобы хоть чем-то прикрыться и выбрался в коридор. Первым моим желанием было вломиться в комнаты Ванды и Рея, но что-то мне подсказывало, что если здесь никто не носится с воплями, то «непредвиденная случайность» произошла только в моей спальне. Все-таки Эдуард приносит несчастье. Хотя, учитывая, что небольшой катаклизм произошел настолько точечно, можно смело говорить о том, что квинтэссенция невезения моего дядюшки наступает, когда он рядом со мной. Интересно, это как-то суммируется? Может, его проклял кто-нибудь? Или всю нашу семью? Плюнув на пол, я вернулся в комнату за той книжкой, которая все еще лежала на моей кровати, а затем побрел в родительскую спальню. Буду спать здесь. Перед тем, как завалиться в постель, я принял душ, чтобы смыть с себя весь этот строительный мусор, который под каплями дождя местами превратился в засохшую грязь.

Проснулся я от того, что кто-то пристально на меня смотрел. Какое неприятное ощущение. Кое-как разлепив веки, я увидел две пары глаз, которые создавали этот самый дискомфорт. Эдуард и один из кобольдов расположились на разных сторонах кровати и заглядывали мне в лицо.

— Вы чего? — только и сумел вымолвить я.

— Вас потеряли и теперь ищут по всему дому, — ответил кобольд и слез на пол. Оборотень же так и остался сидеть на кровати, пристально меня разглядывая.

— Меня, конечно же, так трудно найти, — буркнул я, и, отвернувшись к стене, закрыл глаза.

— Мне передать господам, что я нашел хозяина?

— Нет. Пусть дальше ищут, — я проговорил эту умную мысль и снова начал засыпать. Сквозь сон я услышал голос дяди Эдика, который проговорил:

— Я много думал, но ты прав, это действительно было необязательно. Хотя это единственное, что я мог сделать, чтобы быстро разобраться в реалиях случившегося, после того, как его величество взвалил на меня эту огромную ответственность в виде твоего воспитания. Извини, я постараюсь избегать подобных поступков в будущем.

Кажется, я даже пробурчал в ответ что-то маловразумительное, но явно одобрительное. Мне показалось, что не прошло и минуты, как над моим ухом прогремел мужской голос, видимо, радуясь тому, что поиски завершились успехом.