Перепутья Александры (СИ)

   - Скажи ему! Объясни ей! - одновременно выдали родственники, затем яростно посмотрели друг на друга и снова на меня. - Немедленно!

   - Согласна на препарат, - скороговоркой высказала я свою позицию и ловко просочилась внутрь здания, заметив, как через стекло мне машет Лиза. Вообще-то с ней я тоже не горела желанием общаться. Но лучше Макаровская невеста, чем бушующая чета Корнеевых.

   Решение об экспериментальном лечении для Вовочки я приняла по дороге на работу. Как ни странно, но на него меня сподвиг вредитель-врач. Вспомнился вопрос Кондратьева, не собираюсь ли я назначить чудо-препарат брату. Ехидный взгляд доктора. Легкая усмешка на губах. В конце концов, почему бы и нет? Хуже "вздернутому носу" точно не станет. А нос заведующего перестанет задираться вверх. Хотя бы на время.

   - Саша, я тут подумала... - Лиза говорила на ходу, стараясь не отстать, ибо я перебирала ногами с отчаянной скоростью, чтобы папа с Бастиндой не догнали. - Понимаешь, медсестры говорили, ты лекарство испытываешь... На тех, кто в коме... А Макса нельзя включить в эту вашу программу?

   От неожиданности я проскочила мимо лифта. Вот те раз! Еще пару недель назад, я чуть головой о стены не билась в поисках претендентов. А теперь, когда мне совершенно фиолетовы испытания, желающие в очередь выстраиваются.

   - Саша, пожалуйста, вдруг поможет, а? - Лиза умоляюще сложила руки. - Тебе что, жалко?

   - Да без проблем! - я безжалостно вдавливала кнопку вызова в панель, хотя она давно горела задорным красным огоньком. - Нужно только бумаги подписать. Родственникам. Можешь устроить? - глядя, как обрадованная невеста уносится прочь, я прижалась виском к холодному металлу двери лифта. Печально дарить человеку надежду, зная, что твои действия точно делу не помогут...

   Я не стала медлить и ввела Вове препарат уже через час. Только дождалась, пока наш общий родитель подпишет бумаги. Папа имел на то все права, так как, потеряв в своё время голову от трепетных чувств к невесте, умудрился официально усыновить её отпрыска. Кажется, теперь сей факт виделся Алле далеко не в радужном свете. Сообразив, что ругань не помогает, она принялась рыдать у отца на плече, испортила ему новый костюм и добилась того, что папа затолкал её в машину и увёз прочь.

   Ещё через пару часов были подписаны и бумаги на Макарова. Признаться, я не ожидала от Лизы подобной прыти, полагала, она явится с родными Макса не раньше завтрашнего дня. Разговор с родителями пациента состоялся не из лёгких. Ощущая небывалый груз ответственности, я в мельчайших деталях объяснила возможные риски и просила, не ждать положительного эффекта, как манны небесной. Со стороны даже выглядело, будто я отговариваю их от лекарства. Вообще-то так оно и было, но не могла же я сказать об этом прямо. Однако куда больше медицинских терминов, слетающих с моего языка, подействовало светящееся Лизино лицо.

   - Где подписать? - глухо спросил отец Максима - его точная копия, только лет на тридцать старше. Он словно вообще меня не услышал. Или не захотел...

   Чувствуя себя вконец опустошенной, я ввела наш "чудо-препарат" Макарову. Что ж, теперь у меня на попечении стало пять пациентов. Оставалось надеяться, что хотя бы в одном из четырех случаев от лекарства будет толк. На Макса я не рассчитывала. Раз он застрял в Потоке, никакие лекарства не помогут. Но несмотря на отстраненность последних дней, в душе я всё ещё жаждала успеха эксперимента. Не ради компании, и даже не из-за папы. Хотелось стереть ухмылочку с лица зловредного доктора. Пусть убедится, что мы действительно приносим людям пользу, а не думаем лишь о собственном кармане.

   Кстати о Кондратьеве. Наверное, стоило наступить на горло раздутому самолюбию, найти эскулапа и обсудить дальнейший план действий. Макса надо вытаскивать из закольцованного мира, пока не стало поздно. Правда, я плохо представляла, как именно это сделать. Впрочем, моим планам сегодня не суждено было воплотиться. Завотделением провалился, словно к чертям в ад. А, может, нарочно играл со мной в прятки. Как назло и Люба не дежурила, иначе подсказала бы, из какого укромного уголка вытаскивать противника.

   Я сидела в ординаторской и листала карточки моих пациентов. За окном наступил уже поздний вечер, а я никак не могла заставить себя поехать домой. Что там делать? Опять смотреть слезливую мелодраму и ругать себя за отсутствие человеческой личной жизни? Мои романы заканчивались так быстро, что (как любила повторять Бастинда) они с папой не успевали запоминать имена моих кавалеров. А я что? Ничего! Даже претензий высказывать несостоявшимся половинам не смела. Последние пять лет я сутки напролет отдавала учебе, уезжала за рубеж, поэтому вытащить меня даже в кинотеатр было настоящим подвигом. Какой парень выдержит такую конкуренцию? Правильно! Ненормальный! А мне только маньяков с мозгами навыворот не хватало.