Перепутья (СИ)

Атия застала его врасплох. На его лице читался напряженный мыслительный процесс, но и он не мог помочь ему придумать хоть какую-нибудь внятную отмазку.

- Луций… - в голос Атии прозвучала угроза.

И Луций шумно выдохнул.

- Слушай, это не мой секрет, хорошо? Я не могу его никому рассказывать.

Стало еще непонятнее, и от того еще более подозрительно.

- Даже мне? – глаза Атии превратились в щелочки.

Скрипнули петли. Где-то на границе поля зрения рабыни выглянули из кухни, навострив уши. Если целью Луция было, чтобы завтра о его загадочном секрете узнал весь Город – он вполне ее достиг.

- Даже тебе. Не сейчас. В этой истории с Лепидом слишком… - Луций осекся и ошеломленно посмотрел на нее. Рабыни, выглядывающие из кухни, затихли настолько, что ни одного шороха не долетало до ушей Атии.

- С Лепидом? – Атия вопросительно вздернула бровь.

- Ладно-ладно! – неожиданно, вскрикнул Луций, - Я все расскажу, только пообещай мне, что ты - никому.

- Обещаю, - легко согласилась она.

Но Луций не спешил начинать. Наоборот, он с намеком покосился в сторону кухни. Проследив за его взглядом, Атия шикнула на рабынь. Этого оказалось достаточно, чтобы они тут же закрыли дверь. Наверняка они сами не сдвинулись и с места, но толща дерева должна была обеспечить им с Луцием достаточную конфиденциальность.

Поводов оттягивать начало разговора еще дальше у Луция не осталось, и он, с тяжелым вздохом, сказал:

- В общем… Атия, Лепид жив.

Сперва, она подумала, что ей послышалось, и переспросила:

- Что?

Но Луций не оправдал ее робких надежд.

- Лепид жив, - повторил он.

Атия помотала головой, пытаясь отогнать воображаемый морок:

- Подожди, но ты же был со мной, ты же сам видел…

- Видел, - не стал отрицать Луций, - Но это ничего не значит. Он жив. Был жив состоянием на нонны февраля.

- Но… Как? – растерянно переспросила Атия.

Еще раз тяжело вздохнув, Луций принялся рассказывать. К концу его рассказа голова у Атии стала словно бронзовой – тяжелой и отзывающейся гулом на каждый звук.

- А этот человек? – она не нашла ничего лучше, чем спросить, указав взглядом на дверь, за которой уже довольно давно скрылся собеседник Луция.

- Моряк, - отозвался муж, - Тот больной, что был на борту с торговцами, про которых он рассказывал – это Лепид. Видимо, он чем-то заболел пока плавал в холодной воде.

- То есть… Октавий его не…

Луций отрицательно помотал головой:

- Не убил.

Одним именем в длинном “послужном” списке сына стало меньше – и гора свалилась с плеч.

- А где он сейчас? – спросила Атия.

- Кто? Лепид? – не понял Луций. Она утвердительно кивнула, - В том-то и проблема, что мы не знаем. Ближе всего к Неаполю его Геркуланумская вилла, но, если бы он там объявился, мы бы уже об этом знали – твой дядя переписывается с Юнией. На других виллах он, вроде бы, тоже не показывался, но это со слов рабов. Можно ли им доверять – отдельный вопрос.

В голове Атии роилось множество вопросов, но пока она решала, какой из них достоин того, чтобы задать его первым, со стороны дверей раздался шум, и уже знакомый голос моряка прокричал:

- Нет, ты пустишь меня, гаденыш! Твой хозяин меня…

Фраза оборвалась, послышались звуки борьбы – и моряк ворвался в атрий, и ткнул пальцем в Луция. За его спиной маячил привратник с самым виноватым видом. Рукав его туники был порван.

- Ты! – закричал моряк, - Ты меня обсчитал! – он протянул вперед руку, в которой сжимал позвякивающий мешочек, - Так дела не делаются! Я тебе что, адвокатишка какой? Полречи бесплатно, а за вторую половину ты мне еще и денег зажилил[2]?!

- Угомонись и перестань мельтешить, - Луций поднялся с кресла и поравнялся с моряком, - Что тут у тебя?

- Вот! – моряк демонстративно вытряхнул монеты из мешочка на ладонь, - Здесь даже меньше, чем половина того, что ты мне обещал!

Сначала Луций нахмурился, а затем хмыкнул и пошел в наступление:

- Ой ли? Тебя не было почти два часа. Думаешь, я поверю, что ты так долго деньги пересчитывал? Что, спустил уже половину – и теперь решил с меня еще стрясти? Я что, похож на портового трактирщика? – в его голосе появилась угроза.

И моряк сразу сдулся.

- Но… Но… - попытался возразить он.

Луций махнул рукой, подзывая рабов.

- Уведите, - скомандовал он, и рабы, обступив растерянного моряка, выпроводили его из дому.

Под пристальным взглядом Атии, Луций упал обратно на кресло:

- Нет, ты посмотри на него! – возмущенно воскликнул он, - Думает, меня, Луция Марция Филиппа, цензория! Так просто развести.

- А ты ему точно всю сумму отдал? – вкрадчиво переспросила Атия.

- Ты что, мне не веришь?! – возмущенно взвился Луций.

- А ты перепроверь, - парировала она.

Задетый за живое, Луций подхватил со стола мешочек, и принялся пересчитывать деньги в нем. Чем больше монет перекочевывало из первой кучки во вторую, тем сильнее вытягивалось его лицо.

Когда первая кучка подошла к концу, Луций протяжно выругался.

Губы Атии растянулись в мягкой улыбке. Вся напряженность атмосферы развеялась, словно ее и не было вовсе.