Перепутья (СИ)

- Я попробую выбить тебе место в Месопотамской экспедиции, - Йоханн не мог читать мыслей и продолжал, - Там уже давно нужен специалист твоего уровня в поле. Что думаешь?

После непродолжительных раздумий для вида, Юля кивнула:

- Я согласна.

Для того, чтобы сделать хотя бы что-нибудь, сначала ей нужно было выбраться из этой клетки – и не имело никакого значения как и куда.

На посадочной площадке шаттлов для рутинного вылета собралось слишком много народу. Техники и пилоты были теми, кого Юля ожидала увидеть, но целое собрание разномастных халатов и одиннадцать человек в оперативной форме Фонда выделялись среди них, как слон на детском утреннике.

Заправщик с грохотом подъехал к шаттлу, и когда шум затих, Юля обратилась к одному из безопасников, что безучастно шли рядом с ней:

- Что здесь за собрание?

Тот даже не повел ухом – и тем более не подумал ответить хоть что-нибудь.

“Сопровождение” – как назвал их Йоханн, но на самом деле обыкновенный конвой.

Она не была настолько наивной дурочкой, чтобы считать, что одного маленького представления хватит для того, чтобы ее отпустили на все четыре стороны без присмотра.

Йоханн тоже крутился неподалеку от шаттла, и именно он стал следующей жертвой ее неуемного любопытства.

- Это Кротокрысы, - расслабленно отозвался он в ответ на Юлин вопрос, - У месопотамской экспедиции начались проблемы с местными, они запросили охрану, а у нас нет других свободных опергрупп.

Или же их решили сплавить куда подальше от настоящей оперативной работы после того переполоха, который они устроили в Александрии. Но ей не положено было об этом знать.

Из окна шаттла виднелись верхние слои белых облаков и темно-синее небо над ними. Как пилоты, так и набившиеся в небольшой пассажирский отсек Кротокрысы хранили гробовое молчание - и обстановка в шаттле была далека от дружественной.

Когда никто на нее не смотрел, Юля то и дело украдкой доставала телефон из кармана, но сообщение, которое она отправила Айзеку, так и висело без просмотра – и ответа.

Прошло уже несколько часов, и она начинала волноваться. Обычно Айзек всегда находил минутку черкнуть хоть что-то, пусть бы и “занят”, но сегодня почему-то все было не так.

Кротокрысы периодически бросали на нее подозрительные и неприязненные взгляды. Складывалось ощущение, что вся слезливая история про месопотамскую экспедицию и ее проблемы была не более, чем прикрытием, а истинной их задачей было следить за ней.

Такахаси: Фабио, ты не видел Айзека? Он мне уже несколько часов не отвечает, я переживаю.

Сообщение улетело адресату – и в следующий раз, когда она ухитрилась незаметно достать телефон, в переписке уже был ответ:

Ф. Кассола: Сегодня не видел, только вчера. Ты там как?

Вести действительно важные разговоры через мессенджеры в их случае было слишком опрометчиво и опасно, но другого варианта у них больше не было.

Может быть, в этом и состоял план Йоханна – раскидать их по всей планете, вынудить общаться в мессенджерах – и так вывести на чистую воду, сразу с доказательствами.

Такахаси: сойдет, нормально. Нового ничего не узнали?

Ф. Кассола: пока нет. Айзек был очень занят последние дни. Он на нервах на стенку лез.

Юля беззвучно хмыкнула. Забота Айзека – и формы, которые она принимала, - все-таки была очень милой, и разве что совсем немного забавной.

Ф. Кассола: я одного не пойму, зачем Сариоле все это?

Юля оторвала взгляд от экрана и осмотрелась. Часть Кротокрысов спала, а остальные смотрели в иллюминаторы в полудреме – и никому не было до нее дела, как минимум пока она вела себя тихо.

Ф. Кассола: просто… Это не имеет никакого смысла. Мы все несемся на этой огромной лодке через мультиразмерное пространство, и он вместе с нами. Если процесс разрушения реальности зайдет слишком далеко, он погибнет точно так же, как и мы все. Но…

Такахаси: он утверждает, что его ключ-карту украли и амнезиаки списывал не он. Но я ему не верю.

Ф. Кассола: я тоже.

Не зная, что еще написать, Юля отложила телефон и прикрыла глаза.

Ничего не сходилось. По всему получалось, что Йоханн, сидя с ними в одной лодке, целенаправленно не первый год вел ее к краю обрыва – и у него должна была быть хоть какая-то причина поступать именно так.

Какая – Юля не знала. Даже не могла предположить.