Перерождение

— А чё я-то? — запаниковала Аттика. Грозный огромный бородач её пугал. — Это ты у нас великая и могучая, а я дитя малое, забыла?

— Забыла, — улыбнулась мягко великанша, двигаясь следом.

— Тут ловушки, что ли, на пути? — не сдавалась Атти. — На мне решили проверить? Меня не жалко?

— Ага, — продолжала улыбаться магичка.

Её мужья заржали.

Их гогот эхом отразился от стен.

Аттика устремила взгляд к высоким пещерным сводам и гигантским предкам нынешнего короля и поёжилась.

Ей здесь было не по себе.

Прекратив, наконец, толкать Атти в спину, Оаэ вышла вперёд и подошла к застывшему королю, внимательно осматривая его и принюхиваясь.

Затем зашептала про себя заклинания, дула на него с разных сторон, словно сдувала нечто невидимое, даже в ладоши пару раз хлопнула, словно собрав около него неизвестно что.

И застыла.

Даже Эк с Ша напряглись, словно ожидали чего-то.

Секунду. Две. Три.

Оаэ обернулась к Аттике.

— Ты должна поцеловать его.

— Че-го??? — отвисла у иномирянки челюсть. — С ума сошла? Он же весь свежей коркой лавы покрыт! И вообще! С ума сошла? — не могла она найти других слов. — С какого хрена? Он что, мой возлюбленный? Или я его? Или вообще!.. Да, это же бред полный! Ты его вообще видела? А меня??? Господи, я не хочу всего этого, не хочу! Как меня угораздило вляпаться во всё это??? Я же просто хотела уединённо жить в лесу, развиваться, и чтобы меня никто не трогал. Вообще никто! Чтобы отстали все! — схватилась Атти за голову, нервно заходив по королевскому кругу, на котором стоял трон.

— Чистое сердце, — произнесла Оаэ.

— Что? — остановилась девушка, вперив в оркшу недоумевающий взгляд.

— Чистое сердце, — повторила та. — И вера.

— Оаэ, ты меня сегодня вот прям весь день бесишь! — зло рявкнула Атти. — Какое у меня к чертям чистое сердце? Ты сказок перечитала в натуре? Оно если только у ребёнка до трёх лет может быть!

— Хочешь его разбудить или нет?! — тоже гаркнула вышедшая из себя великанша.

— Эм-м-м…, — неуверенно покосилась на волосатого грозного бородача Аттика. — А чем мне это грозит? Почему я целовать-то его должна? Целуют любимого, любовника…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А ещё ребёнка, мать, отца, — бесилась древняя магичка. — И вообще, чем тебе король дварфов в любовники не угодил? Есть лучше кандидаты?

— Да не нужны мне вообще кандидаты, в том-то и дело! По горло сыта я уже этими мужиками и разбитыми надеждами! Снова-снова-снова и снова! Не могу больше! Одной лучше!

Оаэ зарычала.

— Целуй, говорю! — гаркнула она.

— Нет!

— Уб-ю, — еле разобрала Атти звук из горла великанши.

— Валяй, — упрямо сложила она руки на груди, ни капли не испугавшись.

— Ты город свой спасти хочешь?!

Девушка растерялась.

Со всей этой историей с поцелуем, она и забыла о высшем благе.

— Через поцелуй, — продолжала магичка, — мы передаём самые искренние чувства сердца. Я, по крайней мере, другого способа не знаю, — дожимала она. — Если знаешь — валяй. В ином случае попрощайся со своим драгоценным Сити. Уже сейчас дварфы кромсают его жителей.

Аттика нервно задёргала ногой.

— Я целую его, ты просишь его отозвать своих подданных, если он оживёт вообще, и сваливаем? — уточнила на всякий случай Атти, хоть как-то подстраховываясь.

— Да.

Атти бросила враждебный взгляд на грозного сурового короля-полукровку, выросшего в оркшем племени и самому пробивавшего себе путь и право на жизнь.

Бля, крутой мужик!

Сильнейшая личность.

Любила она таких.

И привлекательный…

Атти зажмурилась и встряхнула головой, чтоб мозги прочистить.

Вот дура романтичная! — ругала она себя. — Пятый десяток пошёл (Господи, когда успел?) а всё такая же девочка наивная в глубине души. И не убивается эта вера на счастье. Которая потом причиняет такую адскую боль, когда всё заканчивается.

Аттика подошла к королю и легонько коснулась его пальцем.

— Ах-х-х-х! — отдёрнула она его, трясся рукой. — Твою мать!

Получив нехилый такой ожог.

Палец тут же начал покрываться волдырями.

Атти не могла оторвать от него испуганный взгляд.

— Другого способа нет, — сказала Оаэ, словно ответив на её мысли.

«Ладно!», — решительно подумала Аттика, вперив в вулканическую величественную фигуру непоколебимый взгляд.

Что значит пара секунд адской боли и изуродованное на какое-то время лицо, по сравнению с миллионом жизней?

«Ничего!», — встала она на носочки и потянулась к щеке могучего полувеликана.

Почувствовав под губами лёгкое приятное тепло.

Она даже подумала, что не достала, но корка, которой был покрыт король начала трескаться.

Аттика отшатнулась, попятившись за спину Оаэ.

Чтобы остаться как можно более незаметной.

Глава 23. Связь

Корка, которой был покрыт король осыпалась, а живая кровь земли под ней застывала и превращалась в обычную кожу, натянутую на нереально раскачанную мускулатуру повелителя дварфов.

Процесс происходил не спеша, от самых ног и до кончиков тёмных волос на голове, которой тряхнул правитель, словно стряхивая с себя пыль.

Его тяжёлый властный взгляд пробежался по оркам и застыл на оркше.

Уголок рта дрогнул в усмешке.