Перерождение

— Что у нас было так мало времени. — Ответил он, не в силах оторвать глаз от её губ и выдохнув, — позволь поцеловать тебя.

Атти непроизвольно их облизала, борясь одновременно с неловкостью и желанием. Также жадно глядя на полные совершенные губы, о которых мечтала в своё время.

— Да, — сама не поняла она, как произнесла, когда его лицо было всего в миллиметре, а глаза сами закрылись, едва они коснулись друг друга, захваченные пламенем чувств.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты выйдешь за меня? — услышала она его прерывистый шёпот между страстными поцелуями и кивала в ответ, не в силах оторваться от сильных волевых губ. — А? — требовал ответ владыка.

— Да, — вновь выдохнула она, и мужчина счастливо рассмеялся, вжимая её в себя и не прекращая целовать.

Совсем рядом послышался искусственный кашель, приводящий в себя влюблённых.

Тихран с трудом оторвался от любимой.

— Что? — гаркнул он сурово на брата, и Атти никак не могла понять, как ему удалось так быстро переключится, когда её колени до сих пор подгибались, а всё тело лихорадило от волнения, и она едва стояла на ногах лишь благодаря владыке, который тесно прижимал её к себе.

***

Это было похоже на ад.

С самого начала сражения, как только мощные огромные ворота сорвало с гигантских петель, похоронив под собой значительную часть воинов, Аттика чувствовала гул в ушах и некую заторможенность сознания, где картинка перед глазами разворачивалась словно в замедленной съёмке, все звуки приглушены и вообще всё это нереально! Этого не может быть!

Высокие техногенные боевые разработки людей почти не наносили урон врагу, защищённых магией.

Летуны смяло, словно огромным кулаком пивную банку, и они камнем попадали на землю сразу же. Так же покорёжило и защитное оружие на стене.

Орки были слишком быстры, сильны и огромны.

Людей они фактически разрывали на части. С наслаждением и нечеловеческой кровожадностью.

Более-менее достойный отпор могли дать лишь оборотни.

Но их было слишком мало в Сити.

— Летят! — выкрикнул кто-то радостно, и Аттика подняла голову к небу.

К городу приближались сотни кораблей с оборотнями, призванными владыкой.

Аттика практически видела, как их сминает так же, как корабли людей в начале сражения. Внутренне корчась от боли стольких бессмысленных смертей тех, кто шёл на помощь и даже не получил шанса.

Но ничего подобного не происходило.

Минута-две-пять-семь.

Оборотни десантировались на врага с тыла, переключая внимание на себя. Давая возможность прийти в себя защитникам города, державшимся всё это время, перестроиться, выдохнуть.

Сработало.

Давление на воинов Сити уменьшилось.

Орки перенаправили силы на врага в тылу, который был более опасным и сильным противником.

Противостояние сторон сравнялось.

Атти стало казаться, что у них появился шанс выжить.

Пока она не услышала жуткий женский смех Второй.

И голос:

— Глупцы…

Аттика не знала, слышал ли его ещё кто-то, но стало происходить страшное.

Оборотни замедлялись, пока и вовсе не прекратили нападать.

Благо орки тоже застыли.

И они какое-то время просто стояли истуканами.

Кто-то из оборотней пытался бороться с ментальным воздействием, ещё сражаясь, хватаясь за голову, корчась на земле.

Аттика посмотрела на спины Абонов, скрывавших её за собой.

— Что происходит? — сорвалось с её губ.

— Я не истинный владыка, — ответил Тихран обречённо. — Ведьма их подчиняет.

И словно в доказательство оборотни вместе с орками вдруг до жути синхронно повернулись в направлении Сити и бросились в атаку.

«Им осталось жить считанные секунды», — поняла Атти.

Люди, которых и так остались крупицы, не выстоят против такой орды.

Те звери, что только что бились с братьями плечом к плечу, тоже обернулись и накинулись на недавних союзников.

Движения старшего Абона были отточены, взгляд холоден, и он действовал словно машина, убивая сородичей одного за другим.

Младший сражался практически с закрытыми глазами, не в силах видеть того, что творит. Того, что происходит.

Его сердце разрывала боль.

И ярость.

Он отчаянно неистово орал, совершая страшное. Непоправимое. Убивая своих. Друзей. Тех, с кем рос. Тех, кого должен защищать.

— Не-е-е-ет! — вдруг заорал он, обращаясь.

До этого момента Аттика не знала какой зверь благословил Абонов.

Теперь же видела перед собой ягуара.

Огромный. Размером с лошадь. С безупречным пятнистым узором и золотым свечением, словно священное животное, явившееся с того света.

— Я знал, — услышала Атти счастливый шёпот Тихрана, смотревшего на младшего брата снизу вверх с восхищением и гордостью.

Ягур издал сильный царский рык, прокатившейся по округе.

Оборотни приходили в себя, и перевес сил снова менялся, но Аттика снова словно почувствовала надменную ухмылку Второй, и из-за одного из холмов появилось спешившее подкрепление к войску врага.

Их было нескончаемое живое море. Ведьма до этого будто с ними забавлялась, играя в кошки-мышки. Мучая ложной надеждой.

— Аттика, уходи! — проорал Тихран, сражаясь.

Видя и понимая то же, что и она.