Перерождение

В общем, засыпала я в мрачном настроении, что до обидного не совпадало с чисто физическим ощущением легкости и немного болезненной удовлетворенности во всех интересных местах.

Утром ничего особо не изменилось. Похоже, этому гаду Риэру все же удалось ввергнуть меня в депрессию. Случались ее приступы в моей жизни нечасто, но если накрывало, то по полной. Валяясь на диване почти весь день, я позволила вариться в своей голове старым тяжелым воспоминаниям, приправленным новыми обидами. Вот почему все со мной так? Припомнилась пожизненная заноза в сердце из-за ухода матери, которую я совершенно не помнила. В ее девятнадцать рождение ребенка и возня с ним оказались слишком тяжелой обузой, ведь не нагулялась еще. Но у меня всегда были папа и бабуля. Они были моим миром в детстве, хотя злые насмешки других детей, тыкавших мне в лицо, что мать у меня шалава и никому-то я не нужна, научили драться и скалить чуть что зубы. Всего однажды, незадолго до смерти папы, у нас состоялся неудобный, но, однако, откровенный разговор по душам. У него не было объяснения тому, как он, прежде идеальный семьянин, никогда не смотревший налево, повелся на откровенно разгульную почти малолетку. Да не просто повелся, а еще и умудрился заделать ей меня, оскандалиться, разрушив свой брак. Так получилось – вот и все причины. Жена его прощать и понимать не пожелала, да он считал, что и не заслуживал. Взрослые к тому времени дети тоже отвернулись. А вот этого никогда я не понимала. Тем более полный игнор в течение многих лет никак не помешал им появиться после его смерти и попытаться урвать кусок наследства. Их пренебрежительное и оскорбительное отношение ко мне, не сводной сестре, а «дочери шлюхи, разрушившей их идеальную семью» – еще одна увесистая монетка в копилку моих обид. Потом Максимка, Олежек, Мурат этот, гореть ему вечно в его оборотнячем аду. Теперь еще и Риэр. Просто какое-то сплошное оцепление из козлов. Короче, хватило у меня самосожалений на весь оставшийся выходной. Естественно, следуя логике, причины всех своих несчастий и неудач нужно искать в себе и своем отношении к миру. Хорошо, я согласна. Но как в эту схему может уложиться обращение в мистическое существо, запустившее цепь откровенно хреновых событий в и без того не особо радужной моей жизни. Почему меня не могла покусать… черт знает… щука из сказки про Емелю и не заразила способностью исполнять любые желания? Чушь? Больные фантазии? А оборотни еще недавно разве не были для меня лишь порождением нездорового воображения? С какой стати реальными оказались только поганые чудеса, а не какие-нибудь полезные и облегчающие жизнь?

Утром я все еще была не в духе. Витрис же, наоборот, сверкал белозубым оскалом, демонстрируя полное довольство жизнью.

– Я так смотрю, у кого-то выходные прошли не очень, Аврора, – поддел меня он. – Это все от воздержания.

– Поверь, это точно не мой случай, – вяло огрызнулась я.

– Хм-м… ты серьезно? Когда и где успела кого найти? – сразу растерял свое прекрасное настроение рыжий. – Я же просил тебя звонить, если куда-то выходишь.

– А чего мне выходить-то? Ко мне сами приходят. – Ага, прямо-таки вваливаются. – Я же личность популярная и широко известная в узких кругах.

– Ясно, – успокоился Витрис, – а я уже подумал, ты действительно подцепила кого-то, а он не оправдал ожиданий.

Вот по поводу ожиданий – точнехонько в цель!

Совсем немного подъему настроения поспособствовало то, что, только Витрис затормозил у проходной, как раз мимо медленно проплыла ослепительно-белая, сверкающая тачка моего нового шефа. Торможение ее напротив «Тойоты» моего сопровождающего было слишком уж красноречивым, даже учитывая непроницаемую тонировку стекол начальственной иномарки.

– Хочешь, я тебя эффектно поцелую? – осведомился Витрис, будто прочитав по моему лицу мысли. Хотя, скорее всего, гораздо больше о моих эмоциях ему рассказал мой запах.

– Думаю, это будет перебор, – отмахнулась я и открыла дверцу.

– Слушай, Аврора, я сегодня, может, чуточку припоздаю вечером, – торопливо сообщил рыжий. – Подождешь?

– Да без проблем, – с легкостью согласилась я.

Но оказалось, пообещала зря. Максимушка будто с цепи сорвался. Дергал меня весь день по поводу и без, рычал на грани хамства, а от того количества кофе, с которым он заставил бегать меня в его кабинет, нормального человека должно было тупо порвать! Мучали меня к вечеру сомнения, что эта скотина выливал его просто в раковину, чтобы иметь повод потребовать новую порцию. Поэтому к концу трудового дня я нагло воспользовалась своим конституционным правом не присутствовать на рабочем месте ни минутой больше положенного и слиняла, всерьез опасаясь, что грозит мне некое взрывоопасное выяснение отношений совсем не служебного характера.

На улице уже начало темнеть, и я сперва стала набирать Витриса, но потом вспомнила, что он предупреждал о задержке. Ну и ладно, смотри кака балована стала я всего-то за неделю! Забыла, как пешочком и на маршрутке добираться, что ли?