Перерождение Артефактора

Не всегда, конечно. Часть неплохих островков я тайком подкинул и республиканцам с алиссийцами, чтобы сохранить, так сказать, некоторый баланс.

Но все же викторианцы получили от меня гораздо больше.

— Вам стоит учитывать, что вы говорите и в какой обстановке, курсант Лаграндж, — процедил преподаватель.

— А я и учитываю, профессор Норингтон. В нашей группе, — я обвёл взглядом пятнадцать человек, — только викторианцы. Гости из других стран в других группах. Так что никто не оскорбится моим словам.

— А вот я могу, — недобро продолжил профессор. — Холодный расчёт вполне может быть частью мудрости. Исходя из этого всё ваше выступление не кажется мудрым. Кажется глупым и бессмысленным. А учитывая, что я старше вас по званию — недопустимым!

— Я собираюсь стать свободным капитаном, — пожал я плечами. — Флотская иерархия меня не сдерживает.

— Как и законы приличия, я полагаю. Не говоря уже о том, что вам нужно ещё доказать, что вы достойны капитанского патента! Пока же вы лишь демонстрируете всем, что умеете наживать врагов на пустом месте.

Я уж было открыл рот, чтобы вновь ему ответить, но не успел.

— Профессор Норингтон, согласно уставу Академии, научные дискуссии являются частью учебного процесса. Пункт семнадцать, часть сорок три. Позволю себе заметить, что дополнение курсанта Лагранджа было уместным и позволяло взглянуть на тему немного иначе. Пункт семнадцать часть тридцать шесть устава Академии говорит нам, что учебный процесс должен быть персонифицирован — что подразумевает подачу материала по-разному для разных групп. Пусть я и считаю, как и мой отец, что все люди Ойкумены должны быть равны, я, как и он, не забываю о том, что все люди индивидуальны, и индивидуальность необходимо учитывать в обучении.

Я с удивлением уставился на вытянувшуюся по струнке девушку возле первой парты центрального ряда. Она неотрывно смотрела на профессора, даже не поворачиваясь в мою сторону.

Поразительно… Она выучила Устав наизусть к первому учебному дню? Вообще-то, нам на это дали месяц.

Собственно, после вмешательства Марселлы дель Ромберг профессор поумерил свой пыл и вскоре вернулся к лекции.

Во время перерыва я подошёл к парте Марселлы. Заметив моё приближение, девушка быстро встала и сказала, глядя мне в глаза, прежде чем я успел открыть рот:

— Ничего не имею против тех, кто выделяется из толпы. Даже одобряю это желание у людей. Но профессор Норингтон прав, не стоит заводить неприятелей на ровном месте.

— Не все придерживаются столь широких взглядов, как вы леди дель Ромберг, — я улыбнулся. — А я, даже если буду молчать, буду выделяться, — я указал на свою шевелюру. — И всё же, хочу поблагодарить вас за участие. Хотя я уверен, что господин профессор уж точно не стал бы считать меня своим врагом. Это ведь не по уставу, конфликт ученика с преподавателем.

Марселла чуть прищурила свои карие глаза и спустя пару секунд произнесла:

— Пусть так. Но сегодня я имела честь наблюдать и вашу перепалку с курсантом де Кастанедой. Он уже третий год в Академии и широко известен своим буйным нравом. А также своим мастерством фехтовальщика. Этот юноша в прошлом году выиграл турнир колоний Патрии Титос в Пятом сумеречном море среди фехтовальщиков.

— Турнир Мастеров? — удивился я.

— Нет, турнир молодых фехтовальщиков, — невозмутимо поправила девушка. — Но это тоже более чем достойный результат. Вам не победить его. Советую найти бретёра. С возможностями вашего отца это несложно.

— Бретёра? — усмехнулся я и покачал головой.

— Почему вы смеётесь? — нахмурилась девушка. — Я сказала что-то смешное? Ваш оппонент сам использовал термин дуэль. А любая дуэль предполагает возможность выставить вместо себя более квалифицированную замену.

Несколько секунд я смотрел на неё, не понимая, что в голове у этой девчули. Она ж не может быть такой дурой? После её жаркой речи вчера перед курсантами и гостями? Или же…

Она в самом деле переживает за жизнь и здоровье одного, по её мнению, самовлюблённого и заносчивого алти?

Я снова рассмеялся и покачал головой. Марселла смотрела на меня широко распахнутыми глазами, с раздутыми от гнева ноздрями.

— Это Морская Академия, леди дель Ромберг, — резко проговорил я. — Здесь не принято прятаться за чужими спинами. Оставьте бретёров для домоседов. Бретёр вместо меня не будет сражаться с врагом в абордажной бойне.

Дель Ромберг поджала губы, несколько секунд молчала, а затем кивнула:

— Прошу прощения, если оскорбила вас. И благодарю за пояснение. Сегодня, как и многие другие курсанты, я обязательно приду на арену, чтобы наблюдать за вашей дуэлью.

Ещё раз кивнув, она вышла из кабинета.

Глава 7

Я стоял на песочке главной арены, жмурился на вечернем солнце и предавался ностальгии.

Три раза мне уже довелось здесь биться.

Два раза во время моей учёбы в Академии. После второй победы никто больше не рисковал вызывать меня на бой. Ну а третий… Скажем так, одна красивая дама, представившаяся вдовой, стала причиной моей размолвки с её мужем. Тот разъярённый капитан хотел втоптать меня в грязь на глазах у большого скопления народа, но…

Как-то у него не получилось.