Перерождение [СИ]

— Ножки короткие? — Неужели я сбежать хотела? Хренушки теперь! Пока не замочу эту тварь языкатую, не успокоюсь. Я тебе покажу глазки заплаканные! Еще не знаю как, но это ты у меня кровавыми слезами обрыдаешься! Да, представлять сцены, скорее всего, невозможного, но страшного отмщения было намного лучше, чем бояться или впадать в уныние.

Пикнула сигнализация, и я остановилась, не зная, где мне предстоит ехать. Судя по отношению, скорее всего, в багажнике. Но, как ни странно, Риэр ткнул пальцем на переднюю дверь.

— Ожидаешь, что я тебе дверь открою и задницу внутрь занесу? Напрасно!

— Урод, — едва слышно пробормотала я.

— У меня прекрасный слух, а язык — все еще лишняя деталь в твоем организме! — сказал он, последовав за мной вокруг машины, и скомандовал, едва я, скрипя зубами от боли в ребрах и понимания, что моя голая задница мелькнула перед его наглыми зеньками, забралась на сиденье. — Руки вверх!

Я, недоумевая, послушалась и тут же гневно выкрикнула, когда он молниеносным движением пристегнул мои запястья к поручню над дверью невесть откуда выуженными наручниками.

— Предпочитаю безопасность на дороге! — прокомментировал он свои действия и обошел автомобиль, усаживаясь на водительское место и трогаясь.

Я подергала наручники, но, ясное дело, закреплены они были надежно, так что освободиться — без вариантов. Страшно захотелось извернуться на сидении и хотя бы лягнуть этого козла хорошенько.

— Могу и ноги приковать, пупс! — словно прочитав мои мысли, предупредил Риэр, и я притихла. — А ты, смотрю, не безнадежна. У тебя есть ко мне вопросы?

На самом деле, наверное, миллион. Вот только хотелось орать и ругаться, а не вести чуть ли не светский диалог.

— Что будет с теми ребятами в ангаре? Их правда могут всех убить?

— А ты себе там кого-то присмотреть успела? Напра-а-асно! — Ну, естественно, этот придурок, видимо, вообще не мог говорить нормально, без издевок. — Ты бы о себе лучше волновалась и интересовалась, как выжить самой.

— Я не глухая. Поняла, что буду жить, только пока ты не выследишь ту тварь, что это все затеяла и втянула нас всех. — Горько, так горько говорить о том, что жить осталось, наверное, совсем мало. Но я еще не мертва, и посмотрим, как дальше пойдет. Карма, само собой, сука, но ведь не факт, что всегда только по отношению ко мне.

— И что, не развлечешь меня истерикой? Даже не взрыднешь немного? — Пришлось зубы сжать до хруста, чтобы не сорваться и в рожу ему не плюнуть на этот раз. — Может, хоть поумоляешь? Предложишь мне себя в качестве пожизненной секс-рабыни? Нет? Не то чтобы я на тебя повелся, но это было бы хоть забавно!

— Куда мы едем? — спросила, дождавшись, когда он закончит глумиться.

— Куда надо — тебе знать не надо! — Да офигеть как по-взрослому!

— А можем мы тогда по пути в это загадочное местечко заехать ко мне и покормить кота? — Просить его было тяжко, прямо что-то внутри в себе гнуть приходилось, но одно дело — моя гордость, а другое — жизнь Барса, повинного только в том, что ему хозяйка досталась паталогически невезучая.

— Кота? — Верхняя губа Риэра вздернулась, будто я сказала, что как минимум являюсь хозяйкой целой стаи скунсов. — То есть ты сейчас о коте думаешь?

Я молчала, так как была почти уверена — получу отказ.

— А ради кота ты меня поумоляешь? — Нет, ну и так я поняла, что он урод моральный, но, очевидно, Риэр не собирался останавливаться на уже произведенном впечатлении. Конечно, нет предела говно-совершенству!

— Пожалуйста! — удалось выдавить мне сквозь зубы.

— Адрес говори! — довольно оскалился он. — Видишь, если ты ведешь себя как хорошая девочка, то и я могу проявлять необычайную душевную щедрость! Делай выводы, что лучше быть послушной и улыбаться, а не огрызаться и грубить.

Ну-ну, выводы я, безусловно, сделаю. Но еще посмотрим, к чему они приведут.

ГЛАВА 12. ДОМОЙ

Сотовый Риэра заорал «Раммштайн», и он почти весь остаток пути до моего дома был занят довольно странной беседой. Будь он каким-то случайно встреченным мною мужчиной, то я решила бы, что он просто тупо рисуется, пытаясь предстать в амплуа опасного «типакрутого» парня, используя всякие фразочки вроде «пасти объект» или «срисуй мне все его движняки». Но вот только у меня уже была возможность убедиться, что опасность, от него исходящая, совсем не пшик, а на меня ему было глубоко плевать, так что ни о какой показухе речь не шла. И то, как свободно он при мне говорил о чем-то, похоже, околокриминальном, и то, что не потрудился завязать глаза или хоть как-то лишить возможности понять, где находилось это «место сбора», было словно дополнительным тычком носом в то, насколько мало времени мне было отмеряно. И это опять начинало закручивать в сознании новую воронку злости, а я сама всячески ее подкармливала, потому что без нее имела все шансы сдуться и стать просто ноющей, оплакивающей себя девчонкой. Но плакать пока по мне рано, я еще вполне себе живая. А потом будет некому. Но и об этом я тоже думать не собиралась.