Перерождение [СИ]

— Оборот все излечивает в моем возрасте, пупс, — не поворачивая головы, пояснил Риэр, хотя я так и не спросила.

— А у меня тоже так будет? — сипло прокаркала, заставляя работать словно забитое песком горло.

— Так — никогда, — обрадовал альфа. — Но если проживешь достаточно долго, то любая рана станет заживать за сутки, двое.

Меня неожиданно передернуло так сильно, что аж зубы лязгнули. Но причиной был не холод и не омерзение от липнущей к телу одежды. По коже во всех чувствительных местах словно прошлись раздражающе царапающими коготками. Раздражающе тем сильнее оттого, что это было еще и пронзительно-возбуждающим. А еще… как будто эти ощущения были не совсем моими или не так… не только моими. Какого черта?

— И почему же это так, как у тебя, не будет? — пробормотала, тряхнув головой, отгоняя странное наваждение. — И сколько это «достаточно долго»?

— Я — Зверорожденный, пупс, а ты обращенная, — ответил Риэр на мой первый вопрос и, видимо, решив, что сделал это исчерпывающе, перешел ко второму пункту: — Лет пятьдесят.

— Повышенная регенерация на пенсии мне будет очень кстати, — фыркнула я и наконец озадачилась присмотреться, в каком направлении мы ехали. Точно определить не смогла, похоже, пригород, одно ясно — точно не ко мне домой.

Странное царапанье повторилось теперь будто уже глубже кожи, и меня снова тряхнуло. Плюс в низ живота будто мягко, но настойчиво ткнул горячий кулак, заставляя стиснуть зубы и сжать бедра. И чертов запах… От меня несло той самой помойкой, около которой пришлось валяться, чужой кровью, мокрой псиной, еще не пойми чем, чем-то на редкость отвратительным, но это никак не мешало собственному аромату Риэра не просто просачиваться сквозь всю эту гадость, но и перекрывать ее, становясь почти единственным, на чем считал нужным сконцентрироваться мой мозг. Да что же такое-то?

— Не парься, бабулькой ты точно выглядеть не будешь к тому времени, только полную силу наберешь. Если доживешь, конечно.

— Это что у тебя, главная фраза недели? — повысила я голос, чувствуя, как постепенно начинала закипать от неспособности контролировать происходившее с моим телом и сознанием. За это остро захотелось понаблюдать за смертью долбаного Мурата еще… раз пятьсот! И поучаствовать тоже. И еще раз несколько прибить Риэра. — А где труп? Нас же никто не мог видеть? И куда мы вообще едем?

— Без сознания ты мне нравилась больше! — закатил глаза Риэр. — Помолчи и прекрати сыпать вопросами!

— Ладно. Тогда ответь только на один. Когда я буду дома, и как скоро ты уберешься из моей жизни и квартиры?

— Это два вопроса! — рыкнул Риэр. — И когда сам сочту необходимым. Довольна?

— Нет!

— Ну и пофиг! — Он резко куда-то свернул, спустя минуты три мы подкатили к воротам из металлопрофиля и альфа требовательно нажал на клаксон.

Ворота дрогнули и стали отъезжать в сторону, а в салон просочился мерзкий запах, с лихвой перекрывающий все остальные.

— Что за ужас? — скривилась я, зажимая нос.

— Мусоросжигательный завод, — довольно оскалился Риэр. — Надо же убирать за собой, пупс.

Да что же это за нескончаемый вояж по помойкам всех видов и размеров у меня? Это что, ненавязчивый намек высших сил на то, во что превратилась моя жизнь?

Авто вкатилось на территорию и достигло большой бетонной площадки, со всех сторон ярко освещенной фонарями. Четыре здоровенных силуэта вынырнули из темноты за ее пределами и торопливо направились к нам. В одном из них я узнала того самого блондина, что похитил меня из квартиры, и кончики пальцев неожиданно зачесались от желания оставить отчетливые кровавые следы на его наглой физиономии. Словно услышав на расстоянии мои мысли, он уставился сквозь лобовое стекло прямо на меня. Конечно, я помнила о предупреждении Риэра не пялиться никому открыто в глаза, но, даже сцепив зубы, не смогла отвести глаз. Неожиданно альфа наклонился набок, едва ли не укладываясь мне на колени, так что его затылок оказался прямо у меня перед лицом, полностью перекрывая мне обзор. Открыл бардачок, порылся там и стремительно выпрямился. Блондин уже стоял вполоборота к машине и пристально смотрел себе под ноги.

— Бесишь, пупс! Сиди на месте! — прошипел Риэр и вылез из авто, обдав меня волной уличного холода и новой порцией местного зловония.

Он, не удостоив никого из четверых даже кивком, обошел внедорожник и открыл багажник. Потом вся машина дернулась, и что-то грузно плюхнулось.

— Твою же ж мать! — негромко сказал кто-то. — Это еще что за хрень такая?!