Перерождение (СИ)

Здесь Каро предстояло первое из пяти главных испытаний. Ученые вирусологи намеревались поочередно ввести в организм самые опасные штаммы бушующих на земле вирусов. В их числе значился гриппон. Главной целью для ученых было наблюдение за тем, как монии излечивают организм. Каждый год повторялось одно и то же. Каро прибывал на станцию, ему делались смертельные инъекции болезней – он успешно вылечивался. Однако из года в год механизм действия иммунной системы отличался. Подобно тому, как мутировали вирусы после применения антибиотиков, изменялся механизм поведения лейкоцитов. В самую первую свою поездку на станцию Каро был заражен измененной в лабораторных условиях холерой. Ей присвоили созвучное название по имени доктора вирусологии Анастасии Холерианы. Кроберг тогда подалась возникшему импульсу и вколола ему жизнестойкий и мутировавший штамм болезни. Две недели Каро пролежал, мучаясь от невыносимых болей. Но к исходу третьей семидневки организм полностью излечился.

Выживаемость от холерианы составляла всего двенадцать процентов. Ее разработали для ведения военных операций по зачистке территорий. Вирус был не жизнестойким на воздухе и умирал в течение 3 часов. За 20 часов погибали все, кто вдыхал заразу. От человека к человеку болезнь не распространялась, от животных тоже. Идеальное средство для убора опасного контингента. Кроме того, холериану использовали для локализации эпидемий. Облака болезни распылялись среди безнадежно больных. Тяжелые симптомы лишали жертв какой-либо возможности для передвижения. В свое время профессор Данилевский назвал этот способ уродливым и мерзким, однако признавал, что иногда приходится идти на невыносимые жертвы. Официально холериану применяли лишь трижды. Все случаи за пределами России. Когда же Кроберг решила испытать иммунную систему юного Каро, уже тогда демонстрирующую крайнюю агрессивность, ученые неожиданно получили противовирусное средство от холерианы. Открытие было неожиданным, учитывая что до того дня не существовало способа вылечить человека от холерианы и смерть неминуемо забирала его. Однако дальше определенного круга лиц – эта информация не пошла. Ее причислили к федеральной тайне.

После того случая, вирусные испытания над Каро уже были чем-то естественным. С каждым годом его иммунитет становился крепче. Некоторые вводимые болезни организм Каро вообще не воспринимал. Штаммы умирали внутри него через час-два. Среди вирусологов даже возникло шутливое выражение: «Удиви Каро». Но если вирусные испытания в большинстве своем были рядовыми и галочными, то среди них были и те, которые наносили Каро очень серьезный вред. Одним из них был гриппон. Этот агрессивный вирус был несовместим с «белой язвой». Они взаимно исключали существование друг друга. Об этом знали еще до того, когда впервые ввели штамм гриппона в кровь Каро. В этом случае Кроберг была крайне осторожна. Вирусологи, как могли, ослабили штамм. Это и спасло его в тот раз. Ученые пристально наблюдали за тем, как организм борется. В какой-то момент стал вопрос о прекращении мук и отключении Каро от поддержания жизни. Единственным кто мешал этому была Кроберг. Она сидела возле кровати крестника в защитном костюме и держала его за руку. Елена никогда не отпускала его и каждый раз, когда кто-то высказывался за отключение Каро, она выстреливала как огнемет. Каро тогда выкарабкался. И каждый год он делал это. Трюк повторялся. Скорость излечения ускорялась со временем. Ученые прилагали большие усилия чтобы всячески модифицировать гриппон, имитируя его природные свойства. Он подвергался прямому космическому излучению. В открытых хранилищах в космосе находились тысячи мутировавших штаммов, существующих без воздуха, в экстремальных условиях. Каро справлялся со всеми. Но, несмотря на успехи в излечении Каро, ученых не радовали практические результаты. Они намеревались с его помощью получить лекарство, как это происходило с холерианой и другими болезнями. Но в случае с гриппоном воспроизвести механизм лечения без моний не удавалось. Было очевидным, что чистые монии Каро, это ключ к излечению от опасной болезни. Но в их сложной ДНК не мог разобраться даже сверхкомпьютер.