Перерождение (СИ)

- Ха, - рассмеялся Панов. Он развернулся к Каро, - да ты меня боишься малец? Ну так расскажи мне свою главную тайну. Или ты там трясешься весь? – Панов изо всех сил ударил Каро по перебинтованной груди. – Что?! – закричал Панов и резко потянулся к нагрудному карману, где лежали хирургические инструменты. Он крепко держал в руках скальпель и пыхтел как паровоз, глядя на дверь. – Что?! – он заорал во всю глотку размахнулся и воткнул острие в грудь Каро. Острое тонкое лезвие беззвучно вошло в тело.

Приборы запищали. Каро открыл глаза и схватился за руку Панова. Тот смотрел на приборы и улыбался широкой улыбкой. Воздух сухим всхлипами вырывался из Каро, он бился как рыба, выброшенная на берег. В палату ворвались два врача в защитных костюмах. Оторопев от увиденного, они потерялись в своих действиях. Один выставил руки вперед, немного присел, и стал подходить ближе.

- Что?! – Панов прокричал, гладя на коллег. Он вынул скальпель из груди Каро и вонзил его себе в горло.

Врачи побежали со всех ног. Один к Каро, другой к Панову. Вся грудь Каро была в крови, но она сочилась очень медленно, ему не хватало воздуха. Врач вытащил перекусанную трубку из горла Каро и начал вставлять новую. У Панова сильным напором хлестала кровь. Он лежал на полу и дергался. Его глаза бегали из стороны в сторону,  второй рукой он мотал по воздуху желая ухватиться за что-то. Вскоре в палату вошли еще врачи. Они вытащили скальпель из шеи Панова и зажали рану. Вскоре он потерял сознание.

Перед Кроберг копошилась толпа из врачей, медсестер и санитаров. Они сновали туда-сюда, словно серые муравьи. Но впервые Елену не раздражало это броуновское движение. Она окунала в этот сумбур свои мысли, откидываясь в кресле. Ноги благодарили ее за отдых. Елена вытянула их вперед и сложила руки на груди, погружаясь в легкую дрему. Здесь и сейчас, в холле жилых отсеков, ей было безмерно хорошо. И она наслаждалась этим. Через три недели она будет присутствовать на похоронах Дмитрия Панова, которого сочтут слетевшим с катушек ученым. Его разложившееся от моний тело, сожгут в крематории станции. Министерство запретит возвращать его останки на Землю. Оставшимся родным не передадут даже его пепел.

V.ПОБЕГ

Глава 16. Мозаика

Таш бесцельно брел по узкой тропе. Некоторые называли ее кольцом Каро. Он протоптал ее своими постоянными быстрыми пробежками. Он любил несколько раз в неделю делать пару кругов за домами девятого круга, когда двадцатиметровый металлический забор сливался и становился почти невидимым. Пробегая мимо, казалось, что от деревьев ничего не отделяет и к ним можно свободно подбежать. Таш медленно шагал, пиная мерзлые камни. Его голова была опущена, а взгляд уставлен в холодную землю. То и дело он складывал руки за спиной, то засовывал в карман. В мыслях его уже отгремела буря, когда Каро добровольно вернулся на растерзание в руки Кроберг. Когда он ушел, Таш еще долго сидел и злился на Каро за то, что тот сам себя преподносит на блюде. Сколько раз они шепотом спорили, стараясь не выдавать своих слов. Таш требовал от Каро, чтобы они приступили к выполнению плана немедленно. Имеющиеся у них силы позволят прорваться через любые ограждения, говорил деревенский глава. Но Каро был непреклонен. Таш усмехнулся своим мыслям: «Миротворец». Он произнес это слово с издевкой, со злостью на самого себя за свое бессилие. В тот день Таш не отважился пойти за Каро и смотреть ему в след. Хотя так он поступал всегда, начиная с первого дня, как попал сюда и познакомился с ним.

«Дерзкий пацан», - прокричал он десять лет назад, когда Каро предложил ему помощь. Каро был совсем молод, а Таш – напуган и как загнанный зверь кидался на того, кто больше всего желал ему помочь. От воспоминаний на лице Таша сгустилась еще более черная темень. Он хорошо помнил то гадкое, отравляющее мозг чувство страха. Когда твоя кожа щетинится как у волка в клетке.