Перерождение (СИ)

Запретный город, клоака, дыра – как только не называли заброшенные станции метрополитена, ставшие приютом для самого разного рода людей. Чаще эти тоннели именуют просто – Старое метро, подразумевая не только закрытые и законсервированные тоннели метрополитена, которые давно не эксплуатируются, но и бесконечные жилые районы отбросов общества. Старое метро имеет сотни выходов, нанесенных на карты, но еще больше тех, что скрыты от всех. Мало тех, кто прошел Старое метро от начала до конца. Как нет тех кто вышел бы, не получив билет на выход. По протяженности и площади старые тоннели значительно меньше, чем совершенно новые ветки метрополитена. В некоторых местах поезда по-прежнему следуют по тоннелям, проложенным еще в ХХ веке, но спустя два века это скорее редкость. В основном под Петрополисом проходит новая сеть метрополитена, частично связанная со старой.

В Старом метро свои законы, свой скрытый мир и свои правители. Но по сравнению с протяженностью тоннелей, даже он кажется крохотным. Известная протяженность старых тоннелей более 440 километров.  Это считая те пути, которые непосредственно эксплуатировались. Однако количество технических, заброшенных и зараженных тоннелей увеличивало эту цифру. Идеальное место чтобы спрятаться и скрыться.

К вечеру три черных машины подъехали к заброшенной станции метро Скорино на юго-восточной окраине Петрополиса. Первым из своей машины вышел Кнут. Он громко хлопнул два раза. Через секунду липучая Лера держала его за талию и прижималась к его груди. Валентин вышел из машины последним. Он огляделся. Тяжелый свет сумерек окружал. Они стояли перед старым полуобвалившимся фасадом станции, на давно не знавшей ремонта дороге. Когда-то здесь бурлила жизнь, и люди плотным потоком проходили через эти покосившиеся резные деревянные двери. Когда-то, но не сейчас. После произошедших здесь терактов – метро было закрыто из-за заражения. Все подземные тоннели, ведущие сюда, были замурованы, а сама станция накрыта саркофагом. Постепенно город ушел отсюда. Сейчас здесь живут самые необеспеченные горожане. Они волочат свое жалкое существование в разваливающихся домах, которые находятся в километре отсюда. Никто не желал селиться у этой станции и тем более жить. Заражение через несколько лет сошло на нет, но город не пожелал возвращаться сюда. В памяти были еще живы многочисленные жертвы и тот ужас, надолго поселившийся в сердцах людей. Когда же, саркофаг был снят – дорога на станцию была открыта всем желающим. Бродяги, бомжи, преступники разных мастей быстро облюбовали ее. Властям на это было наплевать. Угрозу эта станция не представляла. Да и разыскивать осевших в метро было проще.

И когда Кнуту понадобился собственный вход в Старое метро, он установил контроль над станцией Скорино. Он желал, во что бы то ни стало, проникнуть в сумрачный город и установить там свою теневую столицу. В этом ему, конечно же, помогала ресурсами Таша. Хотя Кнут редко обращался к сестре за помощью. Он не желал чтобы ее имя было связано с деятельностью его тайной организации. Однако внутри станции находилась стена утыканная датчиками, которая отвечала за консервацию тоннелей. Поэтому без помощи сестры и ее связей с технологическими бюро не обошлось. Благодаря изощренности и большим усилиям у Кнута получилось завладеть своим входом в Старое метро. Конечно же, о происходящем на станции Скорино стали интересоваться правоохранители. Они несколько раз наведывались с проверкой. Но Кнут ждал этого и был готов. Полицейские ничего, кроме обычных отбросов на станции не обнаружили. Хотя активность и притяжение к этому месту вызывали подозрение, Скорино официально так и не была объявлена закрытой зоной. Датчики свидетельствовали о целостности запечатывающей стены и силовики не желали нагнетать.

Кнут хлопнул руками не просто так. Он подавал условный знак сигнальным, которые извещали главного на станции о его прибытии. Кнут подошел к деревянным дверям. Упершись поудобней, он откинул одну из них в сторону, и вошел внутрь. Пища от удовольствия, следом во мрак вошла Лера. Валентин заерзал, глядя как его спутники ныряют в пустоту. Он засунул руки в карманы куртки. Дыра на месте распахнутой двери была еще гуще, чем мрак вокруг. Вздохнув от безысходности, он последовал внутрь.