Перерождение (СИ)

- Потенциал, - майор сжал кулаки. – И тебя не мучает совесть…

Саврасов оборвал себя на полуслове. Он произнес это на автомате, но, вспомнив, о безэмоциональности Кнута его вопрос нелепо плюхнулся в реку.

- Зачем ты здесь? – выпрямился Саврасов. – Зачем эта встреча?

- Вы хотели меня увидеть.

- Да – хотел; увидел. Что теперь? – майор с отвращением смотрел на Кнута. – Какую игру ты ведешь со мной?

- Вы не поверите мне, майор, но до сегодняшнего дня вас не было в моих планах. И я не играю с вами. Вы слишком близко подобрались к химбатам и даже почти сорвали мой план в Красных борах.

- За это ты еще ответишь…

- Вы не поймаете меня. Но я понимаю, что чувство досады сейчас в вас сильно. Я пришел сюда ради таких как я.

- Что ты имеешь в виду? – нахмурился майор.

- Когда-то вы обмолвились, что не допустите, чтобы из-за генной индустрии страдали люди, - Кнут видел, как Саврасов пытается вспомнить.

Он быстро отматывал в памяти тринадцать лет. Дотянуться до событий давно ушедших дней было не сложно. Саврасов часто вспоминал о том, как будучи капитаном, участвовал в операции по поимке беглого зараженного из резервации. Тогда, тринадцать лет назад он входил в группу, которая выслеживала его. Саврасов быстро обнаружил след молодого Кнута. Он же и загнал его в угол, в одинокую хижину, откуда не было выхода. На штурм пошел первый отряд из десяти человек. Все они погибли от заражения «белой язвой» несмотря на то, что были в защитных костюмах. Но такова была официальная версия. Все это произошло на глазах у Саврасова, но его отчет не попал в главные выводы по итогам операции, как и разговор с измученным и напуганным Кнутом, сидевшим среди трупов.

- Я думал, что офицеры держат свое слово, - уколол Кнут.

- К чему ты клонишь?

- Вы ведь помните нашу с вами первую встречу? – Кнут прокручивал в памяти тот жуткий день. Когда среди деревьев он услышал стук сердца майора.

Потом он услышал голос: тихий, уверенный, немного напуганный. Кнут общался с тем, кого не видел, с тем, кто готов был услышать его.

- Это имеет отношение к делу? – Саврасов прервал воспоминания Кнута.

- Имеет.

- Да, помню. Тогда я увидел нечто, что рад бы забыть, да не забывается такое.

- Вы прилагали большие усилия для того, чтобы проникнуть в генную промышленность страны и хоть как-то внедрить в нее своих людей. Вы всегда заявляли, что биохимическая инженерия не должна стоять на человеческих останках.

- Я надеялся, что ты был последней жертвой Винбурга.

- Странно слышать о надежде от человека вашего положения.

Саврасов отвел взгляд.

- И вы не справились с тем, что так ненавидите, - Кнут многозначительно покачал головой. – И вы ошиблись: я был детищем не Винбурга – он лишь один из винтиков моего создателя. Система этой страны позволила мне появиться на свет. И поняв в какой-то момент, что противостоите Министерству науки - вы сложили руки. Я вас не виню, - Кнут ответил на немую претензию майора, - с министерством практически невозможно тягаться.

- Мои усилия не пропали даром, - возразил майор. – ФСБ регулярно проводит проверки и следит за ситуацией в биоинженерной промышленности. Особых нарушений нет, - Саврасов постарался сказать это как можно увереннее, но на последних словах запнулся, скатившись к сухому стандартному отчету.

Кнут улыбнулся:

- Ваши проверки. Это так напрягло некоторых функционеров в министерстве и бизнесменов, что против вас даже начали целую кампанию. И вас ведь почти устранили. Но вы цепкий. Ваш талант противостояния и обходных маневров сослужили вам службу.

- Но ты все равно тут и говоришь мне о моих недочетах? – Саврасов не мог понять к чему клонит Кнут.

- Вы надеялись, что на мне опыты закончились. Но знаете ли вы, что в спецрезервации под Петрополисом продолжаются испытания на живых людях? На людях, которые выставляются перед обществом как особо заразные больные «белой язвой»?

-  Опыты над людьми ограничены поисками вакцины от болезни, - Саврасова давно терзали сомнения о происходящем за тройным периметром спецрезервации, но что-то отчаянно сопротивлялось в нем, и он не желал верить в правдивость слов Кнута.

- Как благородно: поиски вакцины от смертельной заразы, - фыркнул Кнут. – А что если «белая язва» не болезнь? Вы когда-нибудь задумывались над этим?

- Ты несешь чушь.

- Тогда почему вы не умерли тогда, тринадцать лет назад, когда без защитной маски прикоснулись ко мне? Она была повреждена, - Кнут смотрел на реку, вспоминая жизнь в Деревне. – Вы ведь поняли это уже по завершению операции?

- Нет… - отмахивался Саврасов.

- Но вы отмели мысль о том, что такое может быть: что монии находящиеся в воздухе не убили вас как тех бойцов, вошедших в комнату до вас.

- От «белой язвы» гибнут тысячи людей. И не смей говорить что это не болезнь, - вспылил Саврасов. – Горы трупов в Екатеринодаре это галлюцинации что ли?! Или они разложились от насморка?