Перерождение (СИ)

Шакирд посмотрел в окно своего дома. Надя сидела на кровати и укладывала шестилетнюю Сашу, которая ласково гладила мамины длинные серебряные волосы. Они о чем-то весело беседовали. И ночь, наблюдающая за муками Шака, преспокойно отступала под звоном детского смеха и шутки рассказанной ее матерью. Их объятия были жарче, чем все мысли деревенских о весне. И сейчас им не нужен был никто.

- Закрывай глаза, родная, - мягко произнесла Надя, убирая руки дочери от своих длинных волос.

- Но я еще не сказала спокойной ночи Шакирду, - надув губки произнесла девочка.

Он не мог стоять у окна и вошел. Немного хмурый, высокий лысый гигант с мягкими чертами лица. Шакирд улыбнулся.

- Кто тут решил заснуть, не дождавшись меня?

- Никто-никто, - Саша протянула руки к грозному великану, всегда защищавшему ее.

Надя была рада увидеть его. Она встала с кровати дочери и подошла к Шакирду. Он схватил ее за талию и немного приподнял, чтобы она могла поцеловать его в щеку. Саша еще громче завизжала от нетерпения, когда здоровяк подойдет ее и поцелует в лоб.

Саша засыпала всегда быстро. Она была из тех детей, кто дружил со сном и почти никогда не сопротивлялся нежным рукам морфея. Убедившись, что дочь, наконец, уснула, Надя уложила волосы в конский хвост и спрятала под футболку. В отличие от дочери, она ненавидела свои серебряные волосы, накидывающие на ее тридцать два года дополнительный десяток лет.

Шакирд сидел за столом на кухне, уставившись в письмо.

- Что за тяжелый взгляд у моего великана? – Надя стояла у двери в ванную комнату.

Шак посмотрел на жену. Ему хотелось улыбнуться или закрыть глаза, сделать хоть что-нибудь необычное, чтобы Надя поняла, что в его голове сейчас гроза из мыслей и буря вот-вот накроет его. Он ругал про себя Надю, за ее непроницательность, за то, что она смотрит и не видит в его глаза смятения и жалости к самому себе.

- Рад, что брат объявился, - сказал он сухим каменным голосом.

- Напиши ему что-нибудь в ответ, - улыбнулась Надя. – И вот увидишь, он снова тебе ответит. Мне кажется, он смирился с тем что ты здесь. И вы снова будете общаться. Это же хорошо?

- Да, он там, а я здесь.

- Но зато вы будете общаться. У тебя снова появился брат.

Надя улыбнулась ему и вошла в ванную.

В который раз Шакирд смотрит на закрытую дверь. И мысли его и желания разбиваются и рассыпаются каждый раз, когда Надя смотрит на него. Он неслышно стукнул по столу, злясь на себя за то, что не может преодолеть молчаливую стену несогласия жены. Шакирд решил не дожидаться жены и направился спать. Еще один сигнал для нее. Он расправил кровать и грузно рухнул в белую бездну, быстро погружаясь в ее дурманящие ласки.

Деревня засыпала. Мутный и липкий холод инеем накрывал дома. Даже свет от центральных прожекторов на главной дороге становился с синеватым отливом и сужался до узкого луча. Даже ему было холодно в эту ночь: тихую и застывшую во времени. Оно всегда было неспешным на здешних улицах. И каждого кто попадал сюда рано или поздно окунало в свое болотистое озеро застывших мыслей и желаний. И не было среди деревенских никого, кто бы мог противиться этому. А кто роптал – их уже не было.

Утро в Деревне всегда подкрадывалось незаметно. Осторожно страшась, прокрадываясь между черными стволами черных деревьев, оно пролезало через прутья ограды. И каждый раз, наталкиваясь на окно без стекол, утренний свет с легкостью проникал в дома и отогревал тех, кто был закован в иней. Медленно и настойчиво он пробивал себе дорогу. И каждый раз, одерживая победу над холодом, он мерк перед теми, кто не желал встречать его. Жители спали. И свет утра они не видели. Плотная пелена серых облаков наползла на Деревню.

В полной тишине бледного разогревающегося дня раздавались быстрые шаги. Четкий звук подошвы по мерзлой земле доносился со стороны изгороди. Лишь один человек из всех кто жил здесь встречал рассвет над Деревней. Лишь один он знал как выглядит блеск первого мерзлого луча солнца. Каро проносился мимо домов за девятым кругом. Он совершал утреннюю пробежку и наслаждался видом повергнутой зимы. Она отступала, пусть и очень медленно. Каждый раз, когда он видел редкий рассветный луч, он наполнялся надеждой, как энергией заряжается аккумулятор. И вера в то, что наступит весна, крепла, и он в авангарде у Солнца нес его светлое копью, ускоряя свой бег. Ему становилось очень жарко. Шлепки его обуви было слышно даже на седьмом круге. И он продолжал бежать. Его глаза были закрыты. Мысли витали вокруг него и устремлялись в разные стороны. Он ощущал все, что вокруг него. Он чувствовал, как в домах искрится жизнь. Она течет по жилам и накапливается в разных местах с большим переизбытком. Впереди он увидел яркий свет. Огромное яркое пятно застило ему взор и нахальным образом вмешалось в его видение. Каро открыл глаза: перед ним стоял Шакирд.

- Ты решил подняться сегодня пораньше?

- Плохо спалось, - Шакирд почесывал затылок и разминал плечи.

- Но до тренировки еще почти час.

- Я помню, - немного поежившись, ответил Великан. – Хотелось поскорее выйти из дома.