Перерождение темного архимага VI. Рассвет

— Я предпринимаю все необходимые меры. Защищаю свою территорию и город. Только благодаря мне ничего плохого здесь не происходит, просто не афиширую это. Но… — я поднял указательный палец. — Кое-кто хочет со мной вражду устроить, и ему я помогать не намерен, по крайней мере, до тех пор, пока не будут со стороны этого лица принесены извинения и сняты все претензии. Вы знаете, о ком идёт речь.

Бодянский помрачнел.

— Алексей Михайлович, я глубоко извиняюсь, но разве так можно? Мы все оказались перед лицом серьёзнейшей опасности, а вы о своих личных дрязгах думаете? Может быть, вначале стаю прогоним, а потом разберётесь с господином Чулковым?

— Должен уточнить, это не мы оказались перед лицом опасности, а господин Чулков. В том, что происходит, виноват только он и никто другой. Город я буду защищать. Ни одна тварь сюда не судится — это я вам обещают. А вот владения господина Чулкова — нет.

— А лично я считаю, что подобный шантаж просто неприемлем в текущих условиях, — Бодянский насупился.

— Ну почему же? Знаете, Кирилл Данилович, вместо того, чтобы рассуждать о приемлемости моих решений, вы можете помочь всем нам. Передайте господину Чулкову, что ему достаточно просто извиниться за свой поступок, большего я не требую. Объясните ему, насколько это важно. Вас он послушает. И через три-четыре дня, максимум неделю тенебрисов здесь не останется, — я поднялся с кресла, показывая, что это моё последнее слово. — А сейчас должен откланяться. Надо спешить в свои владения, помогать охране. Тёмные твари ждать не станут.

На самом деле, я не был до конца уверен, что моя позиция побудит Чулкова извиниться и поменять отношение к случившемуся. Но разговор с Бодянским принёс плоды очень быстро.

Спустя два дня Чулков позвонил мне, сказал, что нужно поговорить, и уже вечером мы с ним сидели в ресторане, ужинали, и князь рассказывал о том, как он был неправ, когда обвинил меня во вторжении на свою землю, и что племянник его двоюродный крупно напортачил. Тот якобы был парнем импульсивным и недалёким, оттого и занимался сбором кристаллов, а не сидел на руководящей должности. Чулков согласился с тем, что при межевании земель произошла ошибка, и мои данные, без сомнения, более достоверны, поскольку я получил землю от самого государя, и вообще я — человек достойный, и все должны благодарить императора за его решение назначить меня сюда.

Было удивительно, как изменилось поведение этого человека, причём уже во второй раз. Он словно флюгер на ветру вертелся. Что-то подобное я и предполагал. Не походил Чулков на принципиально упёртого барана, готового кого-то ненавидеть и кому-то мстить до конца дней своих. Он — коммерсант, свою выгоду ищет во всём. Возможно, думал надавить на меня, решил, что я молод и наивен, а теперь увидел неприятные последствия, и сразу прибежал лебезить.

Я его простил на первый раз. Мне от него ничего было ненужно… кроме одного — признания моего авторитета. Если снова подобные случаи повторятся, тогда, конечно, одними извинениями не отделается, а сейчас я дал понять, что наш конфликт улажен, и пообещал, что скоро разберусь со стаей.

Я выждал день, чтобы исчезновение тенебрисов не выглядело слишком внезапным, а следующей ночью приказал генералам отводить стаи в свой мир. Утром же прихватил рюкзак с «Убийцей тьмы» и поехал на «Рубине» во владения Чулкова. На тот раз мне не пришлось скрываться, обходить по лесу шлагбаум тоже, поскольку тот валялся сломанный, а столб с камерой лежал рядом. Тем не менее я всё равно спешился и дальше отправился на своих двоих.

На грунтовке, ведущей через лес, стояли внедорожники и бронемашины. Некоторые были повреждены тьмой, другие охрана просто бросила во время бегства. Обнаружил я и тела людей. Наиболее уцелевшие уже поднялись и бродили по лесу, волоча погрызенными конечностями.

Тёмных тоже попадалось полно. Их я уничтожал — чисто для виду, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что я с этими тварями сражался. Испепелил их сотни две не меньше, пока шёл к яме, и ещё столько же перебил возле самой бездны — всех, кто не успел убраться отсюда. Крупных тварей здесь почти не было, если не считать пяток магнусов и трёх каракатиц, а мелкие полегли быстро. А когда поблизости никого не осталось, я достал из рюкзака «Убийцы тьмы» и поставил рядом с ямой.

Часа два я проторчал рядом с бездной, но та по-прежнему зияла чернотой, хоть и сильно уменьшилась. Тогда вызвал по рации Турка, чтобы прислал людей с артефактами. Охрану пришлось ждать ещё часа два, поскольку они заблудились. Но зато когда приехали с десятком рассеивателей, бездну закрыли очень быстро.

В воскресенье я отдыхал, а в понедельник позвонил Чулкову и сказал, что основная часть тенебрисов в его имении уничтожена, и ему осталось лишь завершить зачистку. Небольшие стайки тёмных до сих пор там бродили, но за ними я гоняться не собирался. Затем уведомил Бодянского, что проблема решена. Тот лишь диву дался, как мне удалось в такие короткие сроки разобраться с огромнейшей стаей.