Перерождение удручённой души

– Ты, наверное, мастер меча Вингельм, да? – Удручённый старался говорить медленно и спокойно, чтобы лишний раз не нервировать народ, но он уже давно перестал осознавать, насколько зловеще звучит его голос. Каждое его слово, со стороны казалось переполненным угрозами и жаждой уничтожения, и хоть это было совсем не так, Вингельм понял всё так, как понял.

– Да, я мастер меча Вингельм фон Герхар, авантюрист A-ранга и защитник Рэйгуса. Не знаю, что ты такое, но я никому не позволю навредить этому городу и его жителям.

Удручённый сразу понял с каким человеком имеет дело. В его родных краях такие тоже были. Защитники слабых и обессиленных, это были люди с большой душой, что готовы были даже в ущерб себе быть светом надежды. К сожалению, все их судьбы заканчивались трагедией. Кого-то предавали, а кто-то в попытках спасти друзей или даже весь мир погибал в богами забытых землях. А вместе с ними постепенно гас и свет надежды.

– Почему? Почему таких как ты не может сломить даже забвение? Скажи мне откуда ты черпаешь силы, мастер меча Вингельм? – Для Вингельма это был странный вопрос, не имеющий никакого отношения к происходящему, но для Удручённого он был очень важен. Когда-то он хотел задать такой вопрос другу. Но тот так и не вернулся из своего священного похода. С тех пор Удручённый пытался сам найти ответ на этот вопрос, но не смог. Так может сейчас, этот старик, от которого прям веет благородством сможет дать ответ?

– У страха глаза велики. Слабые поддаются ему и дают поглотить себя, сильные же смотрят ему прямо в глаза! Продолжают боятся, да могут даже кричать от ужаса, но, когда за твоей спиной стоят те, кто тебе дорог, ты не можешь отступить назад, даже перед лицом самого ужасного монстра.

После пламенной речи Вингельма на стенах раздался настоящий вой. Стражники все как один начали скандировать имя своего героя. Боевой дух был на высоте, как никогда. Чувство страха ослабло. В этот момент каждый был готов выложиться на полную! Даже погибнуть, но поддержать Вингельма.

Удручённый же глубоко задумался над словами мастера меча. Вот значит, что придавало ему силы? Забота о близких и друзьях? Почему это звучит одновременно так очевидно, и в тоже время нет? В тех пустынных землях и руинах был только один человек, которого он мог назвать другом. И тот постоянно рвался на выручку другим. Сам же Удручённый этого не понимал. Да, ему тоже было жалко тех кому не так сильно повезло, но рисковать жизнью, чтобы помогать им, этого он понять не мог. В конце концов, ведь именно из-за этого его единственный друг и сгинул.

Удручённый до сих пор отчётливо помнил тот момент, когда отыскал его, уже к тому времени превратившегося в безумного забытого. От былого благородства ничего не осталось. Только жестокая тень, что как шутка насмехалась над образом последнего хорошего человека. По итогу ни он, ни те, кому он хотел помочь не выжили. Остался только Удручённый. Но тогда почему он сам продолжил идти вперёд? Почему не сдался и хватался за эту никчёмную жалкую жизнь в полном кошмаре?

Все эти мрачные мысли переполняли душу Удручённого. Когда так происходило, то он не сопротивлялся им, погружаясь в самые дебри своего искажённого болью разума. Для него это был уже привычный процесс, в каком-то смысле медитативный, но все эти негативные эмоции слишком сильно отражались на его и без того зловещей ауре. Ну а теперь перед теми, кто мог её видеть предстала поистине величественная картина. Как будто за спиной Удручённого раскрылась чёрная дыра отчаяния и ужаса размером с половину города.

Каждый авантюрист знал, что по размеру ауры можно определить силу того или иного существа, и поэтому все, кому не посчастливилось увидеть ауру Удручённого в момент его самокопания сделали вывод, что перед ними стоит существо, как минимум SSS-ранга, что сопоставимо с силой самого Владыки Демонов.

Вся та минута воодушевления, что испытали стражники от речи Вингельма, была ими тут же позабыта. Более того, они начали покидать свои посты, убегая вглубь города. Капитан Селиг даже не стал пытаться их остановить. Он и сам бы был рад пуститься наутёк, но он просто не мог уже отвести взгляд от Удручённого. Вингельму же только чудом удавалось сохранить спокойное лицо, хотя даже его рука, державшая меч, начала дрожать, как у какого-то сопливого новичка.

«К чёрту! Если мне и суждено умереть, то я умру в бою!» – подумал Вингельм. Всё-таки его нервов не хватило выдержать столь давящую ауру. Он сделал шаг вперёд и приготовился нанести свой самый мощный удар. Если повезёт, то он как-минимум выиграет немного времени городу, чтобы эвакуировать жителей.

И вот полуторный меч зарядился аурой света. Боевая техника отточена до совершенства. Вингельм любил называть этот приём «Режущий броню», так как он прекрасно пробивал любую защиту. Но в последний момент полуторный меч ударился не об броню, а об лезвие цвайхандера, после чего полуторник раскрошился на мелкие кусочки. Стальной меч, закалённый в королевских кузнецах, сломался будто был сделан из хрусталя. И обо что? Об какой-то проржавевший меч?