Перерожденная

— «Ты перешел на сторону существ, что противны Светлому богу и людям, брат. И тебя ожидает за это вечное проклятие. Тому, кто настолько затуманил твой разум, нельзя доверять. Я слышал то, что говорят об этом существе. Я говорю: существе, потому что человеком его назвать трудно. Оно поможет тебе победить, но что ты получишь в итоге? Разрушенные земли, хаос, в который превратится привычный нам мир. И ты правда считаешь, что то существо оставит тебя в живых?» — он запнулся снова, по его щекам разлилась смертельная бледность.

— Дальше, — отчеканил Энний, его глаза сузились.

— «Как младший брат, ты пока не посвящен во многие тайны, которые в свое время открыли мне. Не возникни в этом насущная необходимость, я бы не посвящал тебя в них и сейчас. Но ты перешел черту, брат. И если не остановишься сам, тебя остановят. Не я. Те, кто обладает такой властью, какая тебе даже не снилась. Есть могущественное древнее братство, испокон веков сражающееся с той заразой, что благодаря тебе распространяется теперь по нашей стране. Их много и они живут не только в Сильфиде, но и других странах. Им известно о том, что происходит, и их воинство тоже готово выступить на моей стороне. Кроме того, они убедили правителя Ардании тоже прислать мне помощь. Объединенное войско двух стран плюс Воины Светлого бога, каждый из которых может дать отпор десяти обычным воинам. Тебя ждет поражение и смерть, брат, если не одумаешься и не позволишь нам уничтожить то, что ты породил. Уведи тех людей, которые пожелают уйти с тобой. Остальные будут уничтожены. Мы знаем, где вы. И мы уже идем…»

— И что ты думаешь по этому поводу? — на губах Энния играла доброжелательная улыбка, но лорд Варден, как и я, прекрасно понимал, насколько она фальшивая.

— Я не собираюсь отступать, — воскликнул брат короля, но его мысли сказали Эннию иное.

Все произошло в один момент. Вот только что демонит в расслабленной позе сидел на стуле, сложив руки на подлокотниках. В следующее мгновение его клыки сомкнулись на шее лорда Вардена. Тот успел издать лишь булькающий вскрик, когда в несколько огромных глотков его осушили до дна.