Перерождённые (СИ)

В зале повисла тягостная тишина и сейчас, мне как никогда в жизни хотелось услышать, как бабушка хлопочет на кухни, или как ворчит на коммунальные службы, получив очередную квитанцию, или что-то возмущается на телевизор и диктора, рассказывающего об очередных успехах, которые видны только чиновникам.

"Но этого уже никогда не будет", - с горечью подумала я и судорожно вздохнула, стараясь не расплакаться.

--Бабушка говорила, что ты поступила в университет, - опять нерешительно подала голос мать.

--Да. На бюджет. Так что не волнуйся, проживу сама. Мне восемнадцать и опека не требуется. В университете буду получать стипендию. Да и подработки в кинотеатре позволяют содержать себя...

--Я всё равно буду тебе материально помогать, - запротестовала мать. - Как обычно высылать каждый месяц деньги, а если понадобится больше, ты только скажи...

--Не понадобится, - упрямо ответила я.

--Эля, пожалуйста, не отказывайся, - умоляюще прошептала она и впервые открыто заглянула мне в глаза. - Позволь хоть так помогать тебе... Ты молоденькая девушка и как любая другая, хочешь одеваться в красивую одежду, гулять с друзьями...

--У меня нет столько свободного времени, чтобы гулять с друзьями, а вещей хватает. Я перестала расти такими темпами, как в детстве и предпочитаю покупать удобные и практичные вещи, а не гоняться за модой, - сухо ответила я. - Да и пора становиться самостоятельной.

--Самостоятельной... - как эхо повторила мать. - Ты уже самостоятельная. И умная. И такая красавица стала, - последние слова она произнесла с болью, и лицо исказила гримаса отчаяния, после чего она отвернулась.

Поняв, о чём она сейчас подумала, я решила сказать ей то, что узнала. "Не вижу смысла скрывать, что бабушка всё рассказала", - пронеслось в голове, и я спокойно произнесла:

--Красивая, и похожая на них, да? И глаза у меня серые, а не голубые как у тебя. И волосы светло-каштановые, а не русые. И кожа не светлая, а более смуглая. И овал лица их, и губы, и нос. И ростом я выше, чем ты.

Как только я начала всё это говорить, мать дёрнулась, как от удара, а затем снова посмотрела на меня, и в глазах отразился такой ужас, что я на секунду пожалела, что вообще затронула эту тему.

--Она тебе всё рассказала, - обречённо прошептала она.

--Да, - я кивнула, а потом угнетенно добавила: - Стоило это давно сделать. Это облегчило бы мою жизнь, и возможно твою. По крайней мере, я бы не мучилась, зная, за что ты меня не любишь...

--Нет! Не говори так! Я тебя люблю! - горячо воскликнула она, но запал тут же пропал, и следующие слова она произнесла уже нерешительно: - Просто я не могу находиться рядом с тобой... Ты их копия, полная... Я сердцем тянусь к тебе, но даже спустя почти девятнадцать лет не могу забыть тот ужас... Тебе стоит лишь посмотреть на меня, и я как будто снова становлюсь той испуганной девчонкой... - мать тяжело задышала, а потом неожиданно сползла со стула на пол и, обняв мои колени, затараторила: - Эльга, девочка моя, прости за всё! Я так виновата! И одновременно не виновата! Я любила твоего отца... хотя может и не он отец... Но это не важно сейчас... Я любила его и жила от встречи к встрече, а он так поступил со мной! Я ведь даже не знала, что у него есть брат-близнец, и что они по очереди встречаются со мной! Когда он заманил меня тогда на дачу и с братом всю ночь издевались надо мной, после я вообще хотела умереть. Пыталась вены себе вскрыть, потому что в кошмарах снова и снова переживала всю ту боль, грязь и ужас... А после выяснилось, что я беременна... Поверь, мне предлагали сделать аборт, но я отказалась! Я хотела тебя родить и верила, что смогу любить, несмотря на то, что ты таким образом получилась... Но я никак не ожидала, что ты так будешь похожа на них... Ты всё подобрала, до единой крошечки... Ни капли моего нет... Два года после твоего рождения я заставляла себя смотреть в твои глаза, пыталась научиться не бояться, повторяла себе, что ты лишь моя дочь, а не кого-то из тех монстров братьев-близнецов... Но... не смогла... Ты слишком на них похожа... Это так страшно и больно... Ты не представляешь, как я мучилась... Любить своего ребёнка и одновременно бояться, это невероятно тяжело...

--Поэтому ты уехала, - констатировала я, не зная, как реагировать на мать, которая впервые в жизни при мне проявила эмоции.

--Да! Я же видела, что ты тянешься ко мне, и чувствуешь боль из-за моего поведения... Я думала, что так будет легче и тебе, и мне... Надеялась, что во время моих приездов будет важнее моя тоска по тебе и я смогу показать свою любовь, а значит перестану причинять и тебе боль своей холодностью... Но не вышло... Ты с каждым годом всё больше похожа на них... Это так страшно...

--Поэтому ты перестала приезжать.