Перерожденный грех (ЛП)

— На рубеже веков, не лучшее время, родиться восьмым ребенком в бедной семье. — Люк вырос на ферме на среднем западе и был приучен к тяжелому труду еще до того, как ему исполнилось три года. Его родители были настолько хорошими, насколько только могли, но когда все дни напролет работаешь или на ферме, или на кухне, то времени для игр или объятий не оставалось. В шестнадцать лет он ушел из дома, поступив на военную службу и ни разу не оглянулся назад.

Вот только… Солдаты, с которыми он сражался во Франции стали для него дружной семьей, которой у него никогда не было. По крайней мере до тех пор, пока они не начали погибать в бою. Развернувшаяся резня оставила его одного, раненого, блуждающего по лесу в попытке спрятаться от врагов. Он был найден, но не человеческими противниками.

На него напал оборотень. Люк сражаться как мог, но в конечном итоге оказался побеждённым, и настолько сильно изувеченным, что когда противники нашли его, то оставили умирать.

В ту ночь, Люк обратился в оборотня, залечивая свои раны. Он очнулся на следующее утро, лежащим среди останков десятков американских солдат.

Солдат, которых он убил.

Испытывая глубокое отвращение, напуганный и сбитый с толка, Люк дезертировал из армии. Он едва помнил, как выжил после произошедшего, ведомый только инстинктами и жаждой убийства монстра, обратившего его. Три года спустя, его создатель умер и Люк вернулся в Америку.

— Что произошло? — спросила Кар.

— Я пошел на войну, меня укусил варг и когда я вернулся домой, то узнал, что четверо из моих братьев и сестер вместе с мамой умерли от гриппа. С моим старшим братом произошел несчастный случай на ферме, в результате которого он скончался, а мой престарелый отец выжил из ума.

Люк пытался помочь и в ночь полнолуния приковывал себя в сарае, но на третий месяц он вырвался, убил весь домашний скот и укусил своего младшего брата, Иеремия. То, что произошло потом чуть не свело Люка с ума и заставило вести уединенный образ жизни. Иеремия на следующую ночь обратился в оборотня и убил отца и сестру. Когда он очнулся и понял, что сотворил, то покончил жизнь самоубийством.

Люк опустился на пол и облокотился спиной на диван.

— Из-за того, что я укусил своего брата, я потерял всю оставшуюся семью.

— Эй, — мягко произнесла Кар и положила руку ему на плечо. Такое интимное, утешительное прикосновение потрясло Люка и заставило его горло сжаться. У нее были все основания ненавидеть его, использовать только для защиты и больше ничего, но все-таки она попыталась облегчить дерьмовую ситуацию.

— Что? — Он отстранился и обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Я знаю ты не хотел этого. Ребенок не входил и в мои планы тоже. — Она погладила живот, и легкая улыбка приподняла уголки ее губ. — Но я люблю малышей. Я хочу этого и я сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить его. Даже если мне придется защищать его и от тебя тоже.

— Ты думаешь я причиню вред собственному ребенку?

— Не намеренно конечно же. Ты будешь защищать, оберегать его. Но Люк, если ты не сможешь полюбить, и привязаться к нему, ты только его травмируешь.

Люк уставился на огонь. Языки пламени лизали поленья в очаге, сжигая дерево и выдавая такое количество тепла, которое могло растопить лед внутри Люка. Кар была права. Вероятно, ребенок родиться человеком, нуждающимся в родителях, которые могли бы его любить.

Вот почему он был не против завести щенков с Улой — она была рожденным варгом, следовательно, щенки росли бы в жестоком мире варгов, где мужчины защищали потомство, а не воспитывали. А Люк определенно мог защищать.

Воспитывать? Люк закрыл глаза, но резко распахнул их, когда Кар взяла его руку и положила себе на живот.

— Ты пока не можешь его чувствовать. Это еще просто маленький зародыш. Но он там. Твой ребенок.

Что-то надломилось у Люка внутри. Но эта маленькая трещинка ощущалась как настоящее землетрясение в его душе. «Твой ребенок». А что если ребенок ему не понравится? А что если он не сможет его полюбить? Он так резко отдернул руку, как будто у Кар в животе притаилась гадюка.

— Я… э… — Он в полной растерянности вскочил на ноги, а потом резко повернулся к двери. — Ты это слышала?

Кар подняла на него глаза, на ее лице отразилась маска скептицизма. Нет никаких сомнений, девушка подумала, что он хочет отвертеться от разговора.

— Слышала что?

— Я не знаю. Может ветка упала с дерева. — Шторм давно утих и воцарилась тишина. Люк осторожно двинулся к окну, и прижавшись спиной к стене, выглянул наружу.

Кар вскочила на ноги.

— Ты что-нибудь видишь?

Отблеск металла от белого снега заставил Люка ощетинится.

— Пригнись!

Кар плавно опустилась на корточки, ее навыки, приобретенные в Эгиде и инстинкты варга обострились до предела.

— Что там?

— Я думаю, что убийцы нашли тебя.

— Чтоб они были прокляты! — выдохнула она. — Где твое оружие?

— Ты имеешь в виду оружие, кроме винтовки и ружья, стоящих рядом с дверью, шести других ружей и пистолетов, висящих на стене и стоявшего в углу арбалета?

Она зло на него глянула.

— Да, кроме этого.