Перерожденный грех

— Печать. Боже, это печать!

Кон почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица.

— Сломанная печать. — Белый конь. Лук. Святые угодники! — Чума. Твой брат — Чума.

— Его настоящее имя Ресеф, — пояснил Война. — Но в некоторых интерпретациях Всадников Апокалипсиса, он также известен как Мор.

Голос Призрака прозвучал ошеломленно и бесцветно:

— Она — полукровка, которая не должна существовать, несет в себе силу распространить чуму и мор. Когда битва приостановится, завоевание запечатается. Изагрет 3:17, Демоника.

Война пошевелился и его кожаные доспехи громко скрипнули в оглушающей тишине отделения скорой помощи.

— Это то, что было выгравировано на обратной стороне Печати.

Медленно, Син вытащила правую руку из кармана куртки и подняла рукав, чтобы показать круглый символический знак, который так ужасно раскололся в хижине Ривесты. Шрам, бежавший через него, был точной копией сломанного края Печати.

— Я — причина того, что она сломалась, — хрипло произнесла Син.

— Да. Ты та, кого мы называем агимортус, своего рода катализатор. Твои действия запустили цепь событий, приведших к разрушению Печати моего брата.

— Погоди, — вмешался Кон. — Тогда почему он пытался ее убить? Он был там, когда мой дом взлетел на воздух… Он пытался выстрелить в нее.

— Мы все пытались ее убить, — продолжал Война. — Ничего личного, Син, но мы хотели предотвратить разрушение печати. Вопреки многим религиозным интерпретациям, мы ни зло и не добро, до тех пор, пока печати не будут сломлены.

— А потом?

— А потом настанет час, чтобы помолиться тому Богу, в которого ты веришь.

Изящные брови Син сошлись на переносице.

— Почему Чума спас меня от убийц в Монтане, если он пытался меня убить?

— К тому времени Печать была уже сломана, и твоя жизнь или смерть не имели значения, но он хотел, чтобы монета была у тебя.

— Зачем?

Война потер большим пальцем надпись на Печати.

— Как сообщение для меня, — тихо сказал он.

— Так ты все еще планируешь меня убить? — Спросила Син и ее рука напряглась в ладони Кона.

— В этом нет никакого смысла. — Он пожал мощным плечом и его рот растянулся в улыбке, от которой вероятно женщины штабелями падали к его ногам. — Кроме того, было бы позорно тебя убить.

Еще одно рычание зародилось у Кона в груди, но Син сжала его руку, напоминая, что она была там с Коном и никуда не собиралась уходить. Даже с мускулистым, легендарным парнем. Придурком.

— Что послужило последней каплей, сломавшей Печать? — спросил Кон гораздо более приятным голосом, чем хотел. И эта нотка трепета в его голосе… что серьезно? Просто унизительна.

Война засунул монету в седельную сумку на своей лошади.

— Это произошло, когда болезнь перекинулась на другие виды и две фракции варгов начали сражаться друг с другом. — Он взглянул на Призрака. — Да, мы в курсе всего, что произошло.

— Что мы должны делать? — спросил Призрак.

— Молиться. — Война вскочил на коня. — И подготавливать свой персонал к массовым жертвам. Дела пойдут намного хуже, прежде чем стать лучше. Если они вообще станут лучше. — Дернув поводья, он и жеребец исчезли в Хэррогейте.

Еще какое-то мгновение все стояли там в полной тишине словно замороженные. Когда двери отделения скорой помощи резко распахнулись и Бласфим с Владленой вкатили на носилках пациента, все наконец пришли в движение. Все, кроме Кона, который смотрел на Син.

— С тобой никогда не бывает скучно, да?

Син нахмурилась.

— Ты сожалеешь…

— Нет! — Он откашлялся и понизил голос. — Нет. Никогда. А сейчас пойдем и покормим тебя, а потом я собираюсь убедиться, чтобы мудак Война — долбаный всадник — никогда не посещал твои мысли.

Улыбаясь, Син взяла Кона за руку.

— Война кто?

Да, Война кто. Когда Кон вел Син к Хэррогейту, у него появилось такое чувство, что они видели парня не в последний раз.

Эпилог

— Ты что, сумасшедший!? — набросилась Син на Лора, когда они стояли перед дверью в дом Призрака. Он только что выложил ей свой план, и она выпала в осадок. — Я знаю, что парни ведут себя по-братски и все такое, но они никогда на это не согласятся. Никогда. И ты будешь чувствовать себя идиотом.

Лор, одетый в темно-серую облегающую футболку и военные ботинки, пожал плечами.

— Если они не согласятся, это их выбор и я пойму

— Угу. — Син уперла руки в затянутые в кожу бедра. — А что Идесс думает об этом?

— Она не знает. Я имею в виду, она знает, что я собираюсь спросить, но не знает, что я спрошу прямо сейчас. Я не хочу, чтобы парни ощущали давление и не хочу, чтобы Идесс чувствовала себя не уютно, если они откажут. Она будет здесь через пятнадцать минут.

Син просто покачала головой. Лор был в одном шаге от совершения огромной ошибки. Их братья были надежной опорой, но просить о таком… это уже слишком.

Кон уже был внутри и невероятно выглядел в темных джинсах и серебряного цвета рубашке, так подходившей к его глазам. Все собрались в гостиной — все кроме Идесс. Пришли даже Кинан и Джем. И серьезно, как беременная цыпочка могла так хорошо выглядеть в наряде гота!?