Перерожденный грех

— Я ненавижу тебя, — её голос был так тих, что он едва разобрал слова.

— Хоть что-то, — произнес он мягко.

Ее глаза неожиданно наполнились слезами.

— Кон… — она судорожно сглатывала снова и снова.

— Позволь этому произойти.

— Я… боюсь.

Следуя импульсу, он обнял ее

— Позволь этому произойти.

Она дрожала так долго, что это стало невыносимо. А затем она вскрикнула. Это был крик испуганного затравленного зверя, так что у него замерло сердце.

— Как же это больно, — стонала она, — о, Боже.

Рыдания все нарастали, и он был вынужден признать, что доволен произошедшим, и все же Кон был готов на что угодно, чтобы успокоить ее.

Возможно он совершил огромную ошибку, он уже был готов отпустить и просить у нее прощения, но когда она начала отстраняться, Кон обнял ее крепче. Син сопротивлялась все сильнее, но ему было физически необходимо подчинить ее себе.

— Отпусти! — она пыталась откинуться назад, пыталась пнуть, оцарапать укусить его. И он позволил ей это, все что ей хотелось в данный момент. — Отпусти, — фраза прозвучала подобно мольбе, ее сопротивление также ослабло, и она снова принялась рыдать.

— Син, — выдохнул он ей в волосы, — шшш… — Немного ослабив хватку он подцепил пальцем ее подбородок и приподнял ее лицо. Темные глаза были полны слез, оставивших след на ее щеках.

Не раздумывая он принялся целовать ее лицо, сначала одну щеку, потом другую.

— Нет, — простонала она, но ее тело расслабилось в его объятьях. И когда их губы встретились, она уже цеплялась за него, словно за спасательный плот, опасаясь утонуть.

Кон осторожно провел языком по ее губам, не желая спугнуть момент. Она казалась такой крошечной и хрупкой в его объятьях, такой какой она вряд ли бывала прежде, такой какой он с трудом мог представить, что она вообще может быть, вызывая безумное стремление позаботиться о ней, побаловать, помочь обрести силу снова.

Хотя Син и не проявляла активности в поцелуе, и не сопротивлялась, он неторопливо погружался в глубины ее рта, поглаживая языком ее губы, затем их языки встретились. Кон действовал нежно, не взирая на нарастающий в нем жар, и так медленно, что она начала отвечать на его ласку.

Руки Син стали податливыми, ее спина прогнулась, и по мере того, как поцелуй набирал силу, ее прикосновения стали более настойчивыми, и в конце концов не только ее ладони, но и грудь скользила вдоль поверхности его груди.

— Вот так, — прошептал он отрываясь от ее губ, — Прикоснись ко мне.

Ладони Син сползли к его ширинке, но он перехватил их, останавливая ее.

— Не здесь. Пока что.

— Но…

Его поцелуй не дал ей договорить, став более нетерпеливым он опустил ее на пол. Одной рукой он ухватил ее за ягодицы, плотнее прижимая к себе, другой поддерживал затылок, желая снова поцеловать.

Ее бедра плавно покачивались соприкасаясь с его, маня и поддразнивая, заставляя его набирать темп, даже при том, что Кону хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Но его чресла уже распирало, кровь закипала в венах распаляемая животными инстинктами, взывая к его первобытной природе.

Требуя, чтобы он взял ее грубо и неистово, так чтобы они оба завыли от страсти. И как только она кончит, он насладиться вкусом ее крови…

От этой идеи его окунуло из жара в холод. Кону хотелось нечто иного, чем просто банальное совокупление, но в глубине его сознания таился страх того к чему он понимал, что подошел довольно близко.

Он не хотел, чтобы на его совести была еще одна смерть женщины от его ненасытной жажды крови.

Нежный язык Син коснулся его клыка, изучая его на ощупь, и Кон застонал, позабыв обо всем кроме нее. Прямо сейчас ему нужно было сконцентрироваться на том, чтобы доставить ей удовольствие. Заставить позабыть ее ужасы прошедшего дня, да и другие кошмары.

Ему стоило неимоверных усилий, чтобы не сорвать с неё одежду и не погрузиться мягкие глубины, особенно, когда она начала ритмично покачиваться против него, извиваясь изящным телом. Мягкое "Нет" сопровождало каждое прикосновение ее бедер. Ее тело желало, но ум все еще не был согласен с этим. Если бы он сделал то, что требовало его тело — жёсткий трах, ей было бы это понятно. Но нежность пугала Син.

— Легче, — пробормотал он, покрывая поцелуями ее шею, где под его губами неистово стучал ее пульс. — Если ты действительно не хочешь, я прекращу. Но, вроде для тебя, как раз вовремя?

Кон понимал, что это было не совсем так. Ох, она прямо-таки источала свойственное суккубам "возьми меня здесь и сейчас". Но помимо возбуждения, она испытывала страх от того, что еще и нуждалась в нем, а не потому, что ей просто приспичило.

— Да, — солгала она, удивительно как это слово не застряло у нее в горле.

— Тогда я немного поухаживаю за тобой, — пробормотал он. Понимая, что это становится своего рода проблемой, поскольку его нарастающий голод требовал, чтобы он позаботился о себе.

* * *

Син было до смерти страшно.

Ее было не так уж и просто напугать. Но этот сексуальный дампир, так безудержно целующий ее, заставлял поеживаться от непонятного беспокойства, испытывать нечто более глубокое, чем обычное влечение.