Перерождённые (СИ)

"Он-то меня за три с половиной месяца предупредил о поездке к его родне. А я сейчас прикачу и вывалю ему на голову, что мама желает с ним познакомиться... Захочет он этого или посчитает, что ещё рано?" - волновалась я и эти новые проблемы не добавляли мне спокойствия. "Капец какой-то... ну почему вечно что-то заставляет волноваться и переживать?.. Когда в последнее время у меня был нормальный день?.. Я уже и забыла!".

Из-за всех этих мыслей, в университет я приехала слегка на взводе, а увидев Марата, встречающего меня у дверей общежития, почему-то насупилась, ожидая от медведя только худшего и ощущая, что сдерживаться в словах не буду, если он начнёт меня поучать.

И, когда меня высадили из машины, случилось как раз то, чего я больше всего боялась.

--Всё, Кошка, больше я тебя не выпущу одну за территорию университета, - мрачно произнёс он, одновременно с этим сжимая меня в объятиях. - Нарезал тут круги, как пьяный хомяк и готов был биться головой о стену, как бешеный дятел, думая, что с тобой случилось самое плохое. А ты ещё и обещаний своих не выполняешь. Сказала, что будешь звонить через каждый час, а сделала это всего раз.

--Спасибо, что так беспокоишься за меня, но хочу напомнить, что я сама буду решать - выходить мне за территорию университета или нет, - сухо сказала я. - То, что мы с тобой встречаемся, не даёт тебе права командовать мной и контролировать во всём. Да и поминки - не развлекательная вечеринка в клубе. У меня были свои обязанности и более важные дела, чем болтовня с тобой по телефону. Я уже объяснила и про мать, и про визит Лагорова, и если ты посчитал, что случившееся не такая уж уважительная причина, то прости, я могу тоже поставить тебе в вину, что ты думаешь только о своём душевном спокойствии, и совсем не понимаешь, что я тоже сегодня мало радости испытывала.

--Всё я понимаю, - Марат резко разжал объятия и сделал шаг назад. - Но я не просил со мной болтать по телефону. Можно ведь было выделить тридцать секунд, чтобы набрать мой номер и сказать: "не волнуйся, у меня всё хорошо".

--Если не звонила - значит, не могла, - отчеканила я и угрюмо посмотрела на него.

--Не "не могла", а скорее не хотела и не думала обо мне, - холодно сказал он.

--А знаешь - да, не думала! - зло воскликнула я, ощущая, что нервы уже, как натянутая струна и вот-вот сорвусь. - Потому что думала о матери, и о том, как с ней наладить отношения, после того, как она покаялась сегодня! Как общаться с младшим братиком, которого в душе всегда ненавидела, а на самом деле он оказался чудесным малышом, и мне стыдно теперь за свои мысли! Пыталась понять - какой человек мой отчим! Потом была занята накрыванием стола и поездкой на кладбище и в церковь! Где опять же думала не о тебе, а о бабуле и том, как мне её не хватает! А потом думала, о том, что на меня напал мой же сводный брат и пытался убить! А после я думала о том, чтобы соврать моей матери, чтобы отказаться от переезда к ней! А затем, я сгорала от стыда перед гостями, что поминки бабушки, благодаря Лагоровым превратились в бардак! А потом я снова думала о бабушке, слушая пришедших, когда все успокоились! Вот о чём я думала! И прости, что сегодня ты был не на первом месте! Извини, что ты не пуп земли для меня! - последние слова я уже выкрикнула.

--Конечно, не пуп земли. Для таких эгоисток, как ты, важны только они сами и их переживания, - начал Марат, но дослушивать я не стала, а бросилась бежать в общежитие, ощущая, как голова начала раскалываться от боли, а слёзы просятся из глаз.

"Сейчас меня прорвёт. Всё то, что я сдерживала с утра, беседуя с матерью, потом на кладбище, а после и за столом, сейчас выплеснется наружу, и я буду выть в голос, потому что нет больше сил терпеть всё это", - поняла я, взбегая по лестнице на второй этаж. "Ох, только бы Алины не было в блоке... Не хочу я сейчас слышать утешения. Мне просто нужно побыть одной!".

К счастью, моей соседки не было. Быстро открыв дверь и забежав в прихожую, я закрыла дверь на ключ, а потом сбросила обувь и метнулась к себе в комнату, а там уже свалилась на кровать и расплакалась в подушку, не понимая, за что мне все эти испытания.

А когда, наконец, поток иссяк, перекатилась на спину и, глядя в потолок, апатично подумала: "Вот и с Маратом поругались впервые... Мало мне было сегодня испытаний... Так он ещё добавил... Значит, я эгоистка? Ну и ладно. Он не лучше. И пусть не думает, что я так просто прощу ему эти слова".

Однако Марат не спешил бежать просить прощения. Спустя два часа, когда я немного успокоилась, некоторые вещи стали видеться немного в другом свете, и я попробовала поставить себя на место Марата, то даже готова была согласиться, что может где-то и поступила неправильно. Положа руку на сердце, я призналась себе, что таки могла выделить время для коротких звонков медведю. Но и мириться первой не собиралась, злясь, что он обозвал меня эгоисткой и не проявил понимания в такой день, как сегодня.