Перерождённые (СИ)

"Как интересно... Значит, папочка подсуетился, чтобы сынок быстрее показал себя с хорошей стороны? Это так предсказуемо и мерзко, когда высокопоставленные папашки продвигают своих детей. Надеются, что на моей спине выедут дальше?" - я моментально почувствовала неприятие к парню.

"Но ведь и сделать ничего не могу... Что, теперь стоит провалить задание, чтобы уравнять парня с остальными агентами? Но ведь я и себе хуже сделаю... Нет, лучше не дёргаться и не лезть в их дела. Сделала свою работу и возвращайся домой, а остальное пусть сами разгребают. Если этот парень бездарь, то когда-нибудь провалит задание, а нет - мне до него нет дела", - решила я и, закрыв глаза, попыталась расслабиться, потому что самолёт как раз пошёл на взлёт, а эти моменты всегда мне не нравились.

Однако Виктор не унимался и спросил:

--Слушайте, а каково это быть в теле кошки?

--Словами описать это трудно, - лаконично бросила я, желая, чтобы он отцепился.

"Блин, лучше уж думать о Марате и о вчерашнем вечере, чем разговаривать с этим парнем", - пронеслось в голове, и я снова заёрзала в кресле, потому что ощущения до сих пор не стихали, и это уже немного раздражало. "Прямо горит всё внизу... Капец, Марат, руки бы тебе и губы сейчас отбила за вчерашние действия...".

--Смотрю, общения с вами не получится, - неожиданно холодно сказал парень, отрывая меня от мыслей. - Что, ненавидите таких, как я? Считаете меня сытым и зажравшимся мажором, как ваш брат Богдан? Думаете, что я благодаря отцу всего добился?

Мгновенно открыв глаза, я смерила Виктора изучающим взглядом, а он добавил:

--Да, я многое про вас знаю. Досье читал. Но я не такой.

--Неужели? - презрительно бросила я и решила быть откровенной. - Может вы и считаете себя не таким, но сами сказали, что со мной многие хотят работать, но только вы смогли добиться этого первым. Разве это не помощь вашего отца?

--Дело не в отце, а в важности задания для меня. Так уж получилось, что оно досталось мне изначально, когда ещё было непонятно к чему всё приведёт. А отец скорее хочет утопить меня, показав, что я не готов к полевой работе. Да и вы слишком неопытны, что тоже снижает вероятность выполнения операции... Это задание для нас обоих серьёзная проверка. И раз уж не удалось наладить нормальный контакт, давайте хотя бы сосредоточимся на работе и сделаем всё возможное, чтобы ваше неприятие моей персоны не повлияло на результат.

--Мне до вашей персоны нет никакого дела, - пренебрежительно вымолвила я и поморщилась. - И на выполнение задания это не повлияет.

--Вот уж точно мне говорили, что с кошачьими иметь дело совсем не просто, - с недовольством пробормотал он, а потом отвернулся и стал смотреть в иллюминатор.

Поняв, что разговоры на сегодня закончены, я с облегчением вздохнула и снова закрыла глаза.

"Скорее бы вернуться к мишке. С ним рядом так уютно, хорошо и спокойно... Ой, нет, уже не спокойно и дальше точно не будет. После вчерашнего и моей неосторожности сегодня, спокойствия точно не будет... Но похоже, и мне это спокойствие больше не нужно. Я хочу получить большее", - я начала нервно постукивать ногой по полу, испытывая, как жар внизу живота никак не утихает а, наоборот, при мысли о Марате только больше разгорается.

"Такое ощущение, что мне дали надкусить что-то очень вкусное, но самое главное - начинку, я так и не успела попробовать, и теперь это не даёт покоя... Может это и есть желание? Я хочу Марата, причём сильно... И неужели именно это он испытывает рядом со мной? Тогда я ему не завидую. Я-то только после вчерашнего ощутила такую сильную и продолжительную тягу, а раньше она быстро меня отпускала... А он дольше ждёт... Но, блин, кто же ему доктор? Не стоит так вести себя со мной! Или... Он специально это делает? Ведь говорят же, что если мужчину и женщину сравнить с плитой, то мужчина - это газовая плита, которая моментально разгорается. А женщины - это электроплиты. Мы дольше разогреваемся и похоже, Марат наконец меня разогрел... Замечательно... Но только как же теперь остыть? Особенно после вчерашнего" - я тяжело вздохнула и облизала чуть припухшие от поцелуев губы. А память как назло услужливо воскрешала всё случившееся ночью.

А случилось многое. Поцелуи и прикосновения к груди были лишь самым началом, а уж через двадцать минут я сидела на коленях у своего медведя в одних трусиках, и он такое вытворял губами и руками, что я дышать не могла.

По телу моментально прошлась волна жара, когда я вспомнила, как он рычал от желания и, целуя меня, заставлял дрожать в его руках, и как я млела от этого. Но самые необыкновенные ощущения я испытала, когда он скользнул рукой в трусики и начал ласкать меня. Вот это был невероятный взрыв эмоций и всё, что я могла - это стонать и выгибаться, от желания как можно дольше продлить их.