Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) :: Дамский Клуб LADY

ублюдок». Чтобы потом не разочаровываться, а получать ожидаемое. Получать то, что заслуживает.

Он и сейчас такой: не прощает людям злость, не распахивает душу, выискивая остатки добродетели в каждом мимо

проходящем человеке. Он не добр, не склонен к пониманию. Он никому не заглядывает в глаза, ища во взгляде отголоски

самого себя. Бьет наотмашь, вгоняет грубые слова иголками, вводя внутривенно инъекцию презрения.

Но ему дали ребенка от Рады. Его дочь — новая точка отсчета. Экватор. Возможность обнулиться. Начать все сначала.

Попытаться сделать в своей жизни хоть что-то правильное и нужное, наделить другим смыслом свои ощущения. Испытать

гордость, но не ту, с детства искореженную, изуродованную и вывернутую наизнанку, когда гордишься своими

нечеловеческими поступками, но при этом никогда — собой. Сейчас же, медленно проникаясь этим чувством без излишнего

самолюбования, он гордится собой, женой и своей крохой, которая своим рождением изменила их жизнь навсегда.

***

— ...Не говори, вот только, кажется, батоном в коляске валялась, а уже бегает и орет на весь дом. Ванька, это ты виноват.

Вот так и оставляй тебе ребенка, совсем мне дочь испортил. Еще неделя на Майорке, Юлька бы меня тут матом встретила.

— Ага, окончательно испортил, — смеется Шаурин. — Я во всем виноват. Исключительно я.

— А кто еще? У меня в семье все красиво и радужно. У меня самая вежливая и послушная в мире дочь, это ты с твоим

Доктором не знаю на каком языке с ней разговаривал. Ребенка не узнаю.

— А ну разойдитесь все! Разойдитесь! — кричит Юля. — Папа, встань на место! Скорей! Я сейчас побегу!

— Вань, малого убери, а то Юлька его снесет, — предупреждает Артём и отходит к окну.

Ваня подхватывает на руки сынишку, удобно устроившегося на ковре около журнального столика с явным намерением

вырвать пару страниц из Юлькиных книжек.

Девочка бежит к отцу, несется из холла через всю гостиную, прыгает к нему в объятья, взрывается звонким смехом, когда

Гера ловит ее и подбрасывает вверх.

— Еще! — выкрикивает она, захлебываясь от восторга.

— Да ты тяжелая уже.

— Да я же еще ма-а-а-ленькая!

— Ладно, последний раз.

— Не бойся, папа, я немного побегаю, — обещает она и бежит на исходную точку своей дистанции.

— Ага, немного, — усмехается Ваня, — мебель раздвигайте.

— А у нас все — «немного». Папа, я немного поела, я немного поспала, немного почитала. Любимое слово, видать. — На

вдохе снова подхватывает дочь. Смеется вместе с ней. — Пойдем-ка спросим у мамы, нас кормить сегодня собираются или

нет?

— Наверное, все-таки нет.

— Вот и у меня есть такие подозрения. — Садит дочь на плечи. Юлька обхватывает его шею, утыкаясь острым подбородком

в отцовскую макушку. — Проверим сейчас, что за безобразие такое.

На полпути их разворачивает звонок домофона.

— Это Дима пришел! И Катя! — радостно заявляет Юля. — Папа, давай им дверь откроем.

— Зачем? Пусть за дверью стоят, — отшучивается Гера, нажимая кнопку на видеодомофоне, впуская гостей сначала во

двор, потом в дом.

— Ой, Юляша, как ты выросла! Выше меня ростом. Целоваться будем, или ты со мной не дружишь как папа приехал?

— Дружу-у, — заверяет девочка и нагибается к Кате, подставляя щеку для поцелуя.

— Буржуа, с вами с голоду сдохнуть можно, одних вас и ждем.

— Ну так у нас сегодня, вроде как, встреча без галстуков и регламента жесткого нет, надо было не ждать нас, а садиться за

стол, — с серьезным видом иронизирует Крапивин.

— Да уж, конечно! Ты ж меня в черный список добавишь, а я может хочу звезду Мишлена получить.

— У тебя уже есть звезда. Даже две.

— Это точно. Одна большая, одна маленькая. Юлька маленькая.

— Я уже большая!

— И как я забыл, что ты у нас самая главная звезда.

— Гера, она не звезда, она — планета, — уточняет со смехом Катя.

— Точно, все вокруг нее вращается.

Шумная смеющаяся компания проходит на кухню, где Рада делает последние приготовления перед тем, как всем усесться за

стол.

— Ты чего мою сестру лапаешь? — встречает Крапивина Ваня шутливым окриком.

— Во! Видел?! — Катя подставляет к Ванькиному лицу кулак, демонстрируя обручальное кольцо.

— Денисович все никак не привыкнет, что все у вас по закону, по российскому гражданскому, — заключает Гера и торопится

спустить дочь на пол.

— Вот как родят мне племяша, так и привыкну. Растете? Тошнит? — прикасается теплой ладонью к животу сестры.

Она в ответ обхватывает его за талию, прижимается к груди. Грустно ей становится от их скорого расставания. На днях они с

Димой улетят в Данию и до родов точно уже не вернутся.

— Растем, иногда тошнит.

— Алёнке грейпфрут помогал.

— Мне ничего не помогает. От этого ничего не помогает. Ты чего там залипла? — обращается к жене брата, которая застыла

у стенда с фотографиями.

— Фотографии новые смотрю. У Рады талант. Казалось бы, обычные вещи снимает, а взгляд невозможно оторвать. И Гера

у нас, как всегда, — модель. Здорово. Красотища какая! — восхищается Алёна.

— Просто у меня для него самый лучший ракурс. Это все от большой любви, — подходит Рада и с улыбкой замирает