Пересечь черту

– Может, я теряю хватку. Это первый мой отпуск за четыре года учебы в медицинском колледже.

– Я думаю, это просто калифорнийский воздух так на тебя действует, – отвечает он, поправляя пакет с горошком. – Осторожнее. Все это солнце и морская вода заставят тебя творить безумства.

Мои щеки начинают гореть, и не думаю, что это от солнца, бьющего сквозь огромные панорамные окна. Калифорнийский воздух или нет, учитывая то, как Ашер щурит на меня свои страстные голубые глаза, я обеспокоена не столько тем, чтобы не сказать что-нибудь безумное, сколько тем, чтобы что-нибудь безумное не сделать.

Меня останавливает одно маленькое обстоятельство. И под одним обстоятельством я имею в виду восемь обстоятельств… в виде членов семьи Ашера, которые прямо сейчас, вероятно, наблюдают за нами через раздвижную стеклянную дверь.

Господи, помоги мне. Это будет долгая неделя.

Глава 5 Единороги, папашины шутки и конфуз на публике

Ашер

Балансируя тарелкой с пиццей на коленях, я беру салфетку у тети Дарби, когда она размашисто проходит мимо. Ужин сегодня – обычный и, конечно же, представляет собой полный хаос. Дети бегают по дому, играя в «слова», на кухонном островке валяются коробки из-под пиццы, а телевизор включен на такую громкость, которая может понравиться только Лолли.

– Не знаю. Пойди спроси дядю Ашера, – слышу я, как говорит в соседней комнате мой кузен Тэд. Это обычная фраза, когда я дома.

Если б голова у меня сейчас не болела так сильно, я бы с удовольствием развлек детей. Но правда в том, что чувствую я себя не очень и безумно хочу тишины и покоя. И, судя по тому, как идут дела, у меня нет шансов получить все это сегодня вечером.

Но буквально через несколько секунд в комнату вбегает дочь моего двоюродного брата Фейбл, и все ее три с половиной фута едва не вибрируют от возбуждения.

Она останавливается передо мной, уставившись пытливым взглядом:

– Дядя Ашер, а дорога – это такой большой тротуар для машин?

Я ерзаю на сидении, проводя рукой по волосам, пока обдумываю ответ:

– Ну, полагаю, так.

Она кивает, кажется, довольная собой:

– Думаю, прошлой ночью у меня в спальне был единорог. Я видела блестки.

– Это звучит… завораживающе, – я улыбаюсь ей и краем глаза вижу, что Бейли наблюдает за нами с другого конца комнаты. Мягкая, расслабленная линия губ, а в глазах – тепло, пока она смотрит, как я общаюсь с не по годам умной шестилеткой.

– Думаю, мою маму похитили инопланетяне, – продолжает Фейбл, вновь привлекая мое внимание.

– Почему ты так думаешь? – спрашиваю я, глядя на нее серьезно.

Ее светлые волосы – хаос волн и кудряшек, а глаза яркие и любопытные.

– Потому что. Обычно она пахнет сыром, а сегодня – пластиком, – Фейбл смотрит на меня, драматически распахнув глаза. – Это странно, правда ведь?

– Хм… – Прежде чем я успеваю состряпать хоть какой-то ответ, она резко разворачивается вокруг своей оси и замирает, уперев руки в бока. – Знаешь, как я это сделала? Магия, – с гордостью объявляет она. – Я волшебница!

Я киваю, широко улыбаясь ей:

– Да, и очень умная. Что ты еще умеешь?

Фейбл думает над этим, пока ее младшая сестра Брук ковыляет к нам. Ей два года, и она ужасно милая, но едва она подходит ближе, на нас обрушивается кошмарный запах.

– Привет, принцесса, – говорю я, гладя ее по голове.

Она сует в рот липкий палец и смотрит на меня огромными ярко-голубыми глазами.

– Эй, Тэд, – кричу я на другой конец комнаты. – Думаю, малышке надо сменить подгузник.

Я слышу невнятную, неразборчивую фразу, вполне может быть – одно из ругательств, изобретенных Тэдом для детских ушей, а затем он появляется из-за угла.

– У Фейбл есть некоторые интересные теории, – говорю я ему, пока он поднимает Брук на руки. Когда до него долетает запах, он морщит нос.

– Да, она не дает нам покоя, – он поднимает Брук в воздух и улыбается ей. – Дайте этой особе несколько лет, чтобы совладать со своим кишечником, и она тоже завоюет мир.

Я усмехаюсь и опускаю глаза на Фейбл, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Ладно, умница-разумница. Как бы мне ни нравилось слушать твои удивительные истории, я хочу провести немного времени с моей подругой Бейли, ладно?

Фейбл кивает и убегает.

– Я оставлю тебе печеньице! – не сбавляя скорости, бросает она через худенькое плечо. Действительно милый ребенок.

Когда я подхожу, Бейли улыбается, сворачивая салфетку:

– Ты умеешь с ними управляться.

Я киваю:

– Они забавные… по большей части. Но на смене подгузников я провожу черту.

Она усмехается, подвигая ближе по тарелке недоеденный кусок пиццы.

– Только не говори, что ты будешь одним из этих отцов.

Я тут же качаю головой:

– Свои дети? Без проблем. Грязные подгузники меня не пугают. Но, эй, я что-то не заметил, чтобы ты вызвалась переодеть ее.

Бейли смеется, качая головой:

– Справедливо.

– Как ты держишься? – спрашиваю я, глядя ей в глаза.

Ее губы сжимаются в тонкую линию.

– Я в порядке. Я больше беспокоюсь о тебе. Весь этот шум, болтовня, должно быть, даются тебе нелегко, я пару раз видела, как ты потираешь виски.