Пересечь сплошную (СИ)

Я убегала. Позорно спасалась бегством от так глупо свалившейся на меня за эти дни еще одной проблемы. И в этот раз она была определенно неразрешимой. Все, что случилось до этого, теперь я с твердой уверенностью могла заявить — это полная ничего не стоящая ерунда. Заваленный проект несложно пересдать. Юрку помнить о родителях легко заставить, надо его лишь просто пристыдить. Ворчащую маму можно проигнорировать, а плиту вымыть. Ожог заживет, не оставив и следа. Рингтон вообще чушь — он у меня стоял еще при Юрке. А вот совершенную по невероятной дурости ошибку уже не исправить никогда. Отныне и навсегда я теперь и есть та самая шмара, знающая толк в размерах. Такое не изменить, и оставалось, разве что только постараться трусливо забыть...

И я о случившемся больше не вспоминала. Не хотела. В автобусе, смотря на мелькавшие за окном здания, машины и прочие декорации, я не думала совершенно ни о чем. Ни о произошедшем у Стаса в комнате, ни о самом Стасе, ни о его Малыше, ни о Юрке, которому я изменила, ни о проекте, ни о предстоящей сессии, ни о будущей жизни в целом. Ни о ком и ни о чем.

Дома, по-быстрому приняв душ, я залезла с головой под одеяло и проспала до вечера. 

За ужином безучастно слушала Настькин отчет о пробном ЕГЭ и неслучившемся конце света. При этом я пыталась делать вид, доказывая себе и окружающим, что ничего не произошло. Да и никому не было вообще-то до меня никакого дела. Мама неожиданно забыла про злосчастную плиту, и сама в итоге все убрала.

Потом я ушла в свою комнату и, раскинувшись на кровати, пялилась на скат мансардной крыши, служившей в комнате потолком. Все так же без мыслей. Лишь тоска о том, что невозможно повернуть время вспять, всего на каких-то десять-двенадцать часов. Но часы неумолимо двигались вперед и вперед, категорически отказываясь менять прошлое.

“Что случилось, то случилось, — говорили они мне и тикали дальше, — смирись”.

Ближе к полуночи щелкнул сообщением телефон. Там могло быть что угодно: и банальная спам-рассылка, и смс от одной из подруг, и чат наш — “Студенческая семья” — мог внезапно оживиться, и даже, наверное, Стас мне мог что-то написать. Мы никогда с ним лично не переписывались и вероятность была минимальной, но именно из-за этой мизерной возможности, я не сразу решилась взяться за телефон. Вдруг — это он.

А на экране и в самом деле маячил конвертик из ВК от Назарова. Я долго смотрела на него, прежде чем открыть, и пыталась понять, хочу ли я узнать, что там внутри. Я не могла придумать ни одного слова, которое я хотела бы сейчас услышать от Стаса. Ни одного. Ни буквы, ни знака, ни смайлика. И Стас второй раз за день, словно, услышал мои мысли. Внутри сообщения реально не было ничего того, что я так сильно не хотела. Ни слова, ни буквы, ни знака, ни смайлика, а лишь одно прикрепленное вложение: “Графики”.

“Графики” действительно оказались графиками. Аккуратно и грамотно оформленные диаграммы, круги, столбцы и кривые в системе координат.

Возможно, мне следовало поблагодарить Назарова за его исполнительность, но я ничего не ответила. Это же и его тоже проект. Правильно? Так что пусть сам себе говорит: “Спасибо”, или ждет похвалы от Кирилла, Лерки и Влада.

Я взглянула на цифры в углу экрана телефона: “00:05”, — оповещали они мне время.

Наступил новый день, а мир так и не схлопнулся, и вопреки всему устоял.

Цифры сменились на “00:06”, потом на “00:07” — жизнь продолжалась. Пожалуй, выбираясь из своего личного апокалипсиса, следовало стойко выдержать все невзгоды, двигаясь дальше вместе с этими цифрами, и мне.

Глава 15. Первый день после конца света

Финансовое право в тот злосчастный день я в итоге прогуляла. А на следующий день, как бы мне ни хотелось снова никуда не выходить, через не могу и не хочу следовало отправиться на учебу. Понятно, что причиной, из-за чего я хотела уйти в затворничество, был Стас. Видеть его я до сих пор не желала. Если честно, я бы предпочла, чтобы он каким-то волшебным способом вообще стерся с лица земли или же хотя бы лишился памяти. Жестокие желания, но именно о них я мечтала, прекрасно понимая, что им не суждено сбыться. Как мы будем теперь смотреть друг на друга, да и в целом вести себя при встрече, я не представляла. Казалось, я больше никогда не смогу поднять на него глаза. Однако, как я только переступила порог аудитории, мой взгляд непроизвольно сам отыскал Назарова среди толпы однокурсников. Он стоял в кучке парней, прислонившись задом к парте и сунув руки в карманы, при этом слабо кривил улыбку, хотя многие откровенно ржали. Тема, наверняка, обсуждалась веселая.

Я попыталась спешно по-тихому проскользнуть мимо и затеряться в массе, но Стас словно ждал меня или же почувствовал мой приход. Как только войдя, я выцепила его взглядом, он тоже сразу обернулся. Продолжая улавливать своим огромным локатором нить разговора приятелей, он между делом уставился на меня. Напряженно проследил, как я пробралась на свое место, и только потом отвернулся.